«Сталин слезам не верит». Личный дневник 1937-1941

Автор

Страниц

210

Год

2012

Уникальная сенсация XXI века – обнародование секретного дневника личности, известной всему миру, Л.П. Берии. Долгое время документ, приказом Хрущева, был предназначен для уничтожения, но, сохранившись в секретных архивах, справедливо можно сказать, что "Рукописи не горят", и наконец-то он дошел до нас. Этот ценнейший свидетель истории, автор мирового бестселлера "Берия. Лучший менеджер XX века", Сергей Кремлёв, передает нам возможность заглянуть в ум и душу бывшего соратника Сталина, пролить свет на сокрытые страницы деятельности Советского Союза. В первом томе дневника, публикуются записи с 1938 по 1941 год – интереснейший период, включающий назначение Берии на пост наркома внутренних дел СССР и победу под Москвой немецко-фашистских захватчиков. Запретные темы, такие как Большой террор, начало Великой Отечественной войны, Атомный проект и гибель Сталина, разъясняются в этих уникальных записях, позволяющих нам более глубоко понять события, произошедшие в тот период. Теперь, когда наша страна переживает новую эпоху, эти документы становятся особенно актуальными и ценными. Они позволяют нам заглянуть за кулисы советской истории и увидеть, что на самом деле происходило в этих судьбоносных годах.

Читать бесплатно онлайн «Сталин слезам не верит». Личный дневник 1937-1941 - Лаврентий Берия

Предисловие публикатора

История этой книги началась необычно – как в кино. Три года назад, в 2007 году, в издательстве «Яуза» вышла в свет моя книга «Берия. Лучший менеджер ХХ века». И, конечно, я был рад, что она была встречена с интересом, хотя и не всегда доброжелательным.

И вот осенью 2008 года в моей квартире раздался звонок, и глуховатый голос после того, как его обладатель выяснил, что разговаривает с Сергеем Кремлёвым, осведомился – интересуют ли меня новые материалы о Лаврентии Павловиче?

Я конечно, ответил, что интересуют, но – смотря какие. Мой неизвестный собеседник сообщил, что знает, что живу я не в Москве, а затем спросил – не собираюсь ли в столицу в ближайшее время?

Я ответил, что собираюсь, и мы договорились о встрече в обусловленный день в Александровском саду. Мне было сообщено, что мой собеседник будет одет в коричневый кожаный плащ «не первой, – как было сказано – молодости», что голова его «украшена ещё более старой, но вполне сохранившейся абсолютно седой шевелюрой», и что он будет ждать меня у искусственного грота.

«Впрочем, – прибавил он, – если меня не узнаете вы, то я узнаю вас, потому что видел вас несколько раз в телевизионных передачах».

Вскоре я выбрался в Москву и оказался в обычном водовороте московских дел. А когда пришло время, добрался до Александровского сада и почти сразу же увидел у грота седого и очень старого человека. Одет он был в осеннее кожаное пальто добротной кожи, но потёртое, что было объяснимо: покрой пальто был моден то ли в пятидесятые, то ли – вообще в тридцатые годы.

Белая голова была непокрыта, серые глаза смотрели изучающе, совсем не по-стариковски. Внешность – славянская, рот волевой, на подбородке – ямка. Роста мой новый знакомый (точнее – таинственный незнакомец) был выше среднего, держался очень прямо, почти спортивно. В левой руке он держал кожаный портфель тоже старинного вида. Я не очень разбираюсь, но, похоже, портфель был настоящей крокодиловой кожи.

Рука у незнакомца оказалась сухой и прохладной. И дело было, как я догадывался, не только в том, что тот памятный для меня московский день выдался хотя и солнечным, но не из тёплых. Незнакомец подтвердил мою догадку, сообщив, что ему пошёл девяностый год. Что ж, в таком возрасте кровь греет плохо.

– Я знаю, что вас зовут Сергей Тарасович, а меня вы можете звать, – тут мой собеседник скупо улыбнулся, – например, Павлом Лаврентьевичем.

Я ответил, что рад знакомству и умолк, понимая, что всё существенное мне скажет сам «Павел Лаврентьевич».

Так и вышло. Без долгих разговоров «Павел Лаврентьевич» (в том, что это не настоящие его имя и отчество, я не сомневался) сказал, что в портфеле у него лежат дневники Берии.

– Оригинал? – спросил я, заранее не веря в то, что это правда.

– Нет, фотокопии, – ответил мой собеседник.

Я размышлял, соображая, с кем имею дело, и не зря ли я ехал сюда через пол-Москвы. Манеры и внешность «Павла Лаврентьевича» к нему располагали, но то, что он сказал, было настолько для меня неожиданным, да и неправдоподобным, что волей-неволей приходилось подозревать в нём, увы, мошенника.

«Павел» же «Лаврентьевич» весело посмотрел на меня и осведомился:

– Хотите убедиться?

Что мне оставалось? Я, конечно, сказал, что хочу, и спросил, на какое время и на каких условиях «Павел Лаврентьевич» может мне эти бумаги оставить.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: