Все жанры Все авторы
Новые досуги Федора Слепушкина - Виссарион Белинский

Новые досуги Федора Слепушкина

Жанр: Критика

Страниц

5

Год

—

Естественный талант для поэзии не поддается обучению или изучению. Некоторым людям суждено родиться поэтами, и это дар природы. Однако, не каждый, кто умеет писать стихи и следовать правилам метра и рифмы, может считаться настоящим поэтом. Это важное различие, о котором не все хорошо осведомлены.

В своей необычной природе, поэзия – это самобытное и уникальное проявление человеческой души. Лишь немногие из нас обладают особой способностью видеть мир в рифмованных строках и звучных размерах. Будучи поэтом, мы становимся свидетелями волшебства слов, которые обретают новый смысл и становятся живыми в наших стихах.

Кажется странным, что даже те, кто говорит о величии стихосложения, сами не следуют этим правилам. И все же, истина лежит в том, что настоящий поэт обладает уникальной способностью передавать красоту и эмоции через свои строки.

Поэзия – это не только навык сочетать слова, но и способность улавливать поэтические нюансы в окружающем нас мире. Истинные поэты остро воспринимают каждый миг жизни, обращая внимание на детали, которые обычно ускользают от взгляда. Они находят вдохновение в каждом ветре, пении птиц и блеске звезд.

Так что, если вы стремитесь стать поэтом, откройте свое сердце для мира вокруг вас. Находите вдохновение в природе, в людях, во всех чувствах, которые переполняют вас. И пусть каждое ваше стихотворение будет отражением вашей уникальности, вашего видения и вашей души.

Читать бесплатно онлайн Новые досуги Федора Слепушкина - Виссарион Белинский

Поэзия есть дар природы; чтоб быть поэтом, надо родиться поэтом, но научиться или выучиться быть поэтом – невозможно. Это старая истина, которая давно уже всем известна; но, кажется, еще не всем известно, что писать рифмованною и размеренною по правилам стихосложения прозою и быть поэтом – совсем не одно и то же. Странное дело! Ведь и это истина старая, которую очень бойко выскажут вам даже те самые люди, которые на деле грешат против нее. Но вот здесь-то и видно различие между отвлеченною мыслию и истинным знанием: первая есть, как сказал Шекспиров Гамлет, «слова, слова, слова»;[1] а второе – мысль, осуществляющаяся в деле. Многие говорят о поэзии, словно по книге, – так и видно, что твердо заучили наизусть не одну пиитику; а спросите, каких поэтов и какие именно сочинения они любят или не любят, – и вы увидите, что такое «слова, слова, слова»! Так, например, у нас были люди, которые громко-прегромко рассуждали об искусстве по «высшим взглядам»; судя по их смелости и по звучности их фраз, вы могли подумать, что они и в самом деле знают искусство, как свои пять пальцев. К довершению очарования, вы узнаёте, что они и сами поэты, то есть пишут повести, романы, драмы; читаете их – и видите, что все их высшие взгляды на искусство – «слова, слова, слова», потому что только грубое неразумение, а вследствие его и грубое неуважение к искусству и жалкая посредственность могли породить таких чудищ…[2]

Что поэзия есть не плод науки, а счастливый дар природы, – этому лучшим доказательством Кольцов, и по сю пору прасол, и по сю пору не знающий русской орфографии. Что делать? русской, как и всякой орфографии, можно выучиться и не выучиться, смотря по обстоятельствам и условиям внешней жизни человека, так же, как и быть или не быть прасолом; но нельзя не иметь глубокого духа, непосредственно обнимающего все, что от духа, пламенного сердца, на все родственно отзывающегося, и роскошной фантазии, превращающей в живые поэтические образы всякую живую поэтическую мысль, – нельзя их не иметь, если природа дала их вам, точно так же, как нельзя их приобресть ни трудом, ни учением, ни деньгами, если природа отказала вам в них. И посмотрите, какою глубокою художественною жизнию веет от девственных, простодушных вдохновений поэта-прасола! Задумывается ли он над явлениями природы, и тщетно ища в себе ответа на внутренние вопросы, восклицает:

О гори, лампада,
Ярче пред распятьем!
Тяжелы мне думы —
Сладостна молитва![3]

Или, в пламенной молитве, у неба просит разрешения замогильной тайны бытия:

Спаситель, спаситель!
Конец ознакомительного фрагмента.
Вам может понравиться: