Мне часто снилось, будто я оказываюсь посреди океана. Я не помню, когда именно это началось. Но сны о воде стали моими постоянными спутниками, я свыкся с ними.
Начало сна часто менялось. В одну минуту я стою на улице и разговариваю с незнакомцем, или убегаю от страшного монстра с калькуляторами вместо рук, а в следующее мгновение я уже в воде. На мне спасательный жилет, всегда желтого цвета, плавки, которые я ненавидел – свободные и короткие, вместо обтягивающих до колена, и больше ничего.
Иногда вокруг бушует шторм, и я пытаюсь держаться на плаву. Реже – вода спокойна, и я не волнуюсь, совершенно уверенный в том, что меня спасут. Иногда вокруг меня плавает стая голодных акул, которые не обращают на меня внимания, пока я вдруг не начинаю кричать. В такие моменты я просыпаюсь и точно знаю, чем закончился этот сон. Благо в реальности я жив.
***
Фотуорт на юге Северной Каролины – самый обычный и ничем непримечательный городок. Дома здесь стоят с момента основания города, и многие семьи общаются десятилетиями.
Это было первой вещью, которую я услышал от местной жительницы. Её имя – Джуди. Старушка семидесяти лет, с седыми хорошо уложенными волосами. Платье в цветочек было подвязано белым широким поясом, а сверху – легкий кардиган. На дворе стояла середина июля и сам я умирал от жары.
– Когда ты живешь в этой жаре так же долго, как и я, то потихоньку привыкаешь к ней, дружок, – уточнила Джуди.
Я всячески пытался отделаться от этого «непринужденного» разговора, торопясь скорее оказаться в своём номере в крошечном, и единственном, отеле, но Джуди никак не могла понять моих намерений, ей нравилась бессмысленная болтовня, даже если собеседнику было физически сложно выслушивать её.
– Прошлой осенью здесь стояла жара, выше ста градусов, у соседей вся трава иссохла, а мне хоть бы хны. Так что, милок, я сейчас, можно сказать, замёрзла.
– А вот я бы не отказался от мороженого, – сказал я в надежде, что она даст мне координаты ближайшего магазина и отправится по своим делам. Вместо этого Джуди пригласила меня пройтись до кафе-мороженого, расположенного недалеко от автобусной станции.
В пути она рассказала мне обо всех важных фамилиях, которые стоило знать, но я забыл каждую из них, как только оказался на пороге прохладного магазинчика.
Крупный мужчина поприветствовал меня и предложил на выбор несколько их лучших вкусов. Я купил два рожка – для себя и для Джуди.
Мы распрощались на выходе, где я сослался на ожидающее такси и, наконец, отправился в отель.
В комнате не было ничего необычного. Безвкусно подобранные обои, аккуратно заправленная дешевым постельным бельем кровать, жесткий матрас и кресло, которое стояло лицом к телевизору, показывающему три канала.
Будучи журналистом, я побывал в стольких отелях, где на коврах были следы от высохшей крови, которую никто не потрудился вывести с дотошностью, как делала это моя мать с пятнами от вина, видел и дыры от пуль в стенах, прикрытые картинами. Но чего не сделаешь ради хорошенькой статьи. Поэтому я никогда не жаловался. И, если в номере не было слишком свежих следов бойни, я всегда оставлял чаевые на ресепшене.
Я положил чемодан на кровать и раскрыл его. Первым делом мне следовало принять душ, чтобы очистить голову и тело. Поездки на автобусах всегда давались мне тяжело, и я предпочитал самолёты, или хотя бы поезда, но в Фотуорт они не ходили. Была возможность воспользоваться местным развлекательным транспортом – паромом, но их я ненавидел еще больше. Именно поэтому я никогда не приближался к статуе свободы, хоть и бывал в Нью-Йорке не меньше сотни раз.
