Лгунья

Natalie Barelli

THE HOUSEKEEPER

Copyright © 2019 Natalie Barelli

All rights reserved

© Саксин С.М., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Я сижу в большом кресле. Квадратное, с широкими подлокотниками, оно настолько удобное, что мне не хочется покидать его. Кожа выделана под винтаж. «Потрепанность», так это называется. На самом деле, не совсем мой стиль, но, вне всякого сомнения, это самое удобное и мягкое кресло, в котором я когда-либо сидела. Неудивительно, ведь оно сто́ит более двух тысяч долларов.

Я жду человека, который устроит мне собеседование. Это его магазин – «Мебельный улей». На самом деле у меня нет никакого желания здесь находиться – если не считать кресла, – поэтому я поскорее покончу с этим, а потом отправлюсь домой.

Владелец магазина заходит и хмуро смотрит на меня. Я, стыдясь того, какое наслаждение получала от его мебели, поспешно встаю, чувствуя, как краска разливается по шее, и пожимаю ему руку.

– Здравствуйте, я Джек. Прошу прощения, повторите еще раз, как вас зовут?

– Клэр.

Он дергает головой – едва заметно – и улыбается, словно ожидает услышать хохму.

– Меня так зовут! – чирикаю я веселым певучим голосом, который использую, когда хочу понравиться людям. Но Джеку, похоже, кажется, что я не соответствую своему имени. И он прав. Имя красивое, но на меня оно было потрачено впустую. Все Клэр высокие и элегантные. Добрые, солнечные женщины с открытыми лицами и благими намерениями.

Про меня подобного не скажешь. Я настолько не-Клэр, насколько это вообще возможно. Я ленива и страдаю избыточным весом. У меня плохая кожа. Волосы у меня всегда обвисшие, сколько бы косметических средств я в них ни втирала. Всё во мне выцветшее и бурое. Мне больше подошло бы имя Шароле[1]. Что-нибудь в таком духе. Или Корова. Хотя Эйприл утверждает, что я не толстая, а просто немного запустила занятия в тренажерном зале.

Джек расцепляет рукопожатие и быстро вытирает свою руку о карман пиджака.

– Так, хорошо… Прошу сюда.

Порой, когда у меня есть время подумать об этом – что, должна признаться, бывает нечасто, – я действительно нахожу себя странной. Раньше такого не было, но обстоятельства подтолкнули меня переступить черту. Теперь все остальные кажутся мне нормальными и хорошо приспособленными. У них есть друзья; они ходят в библиотеки, живут в пригородах и по воскресеньям смотрят, как их дети занимаются спортом, – а потом жарят во дворе своего дома барбекю. Они устраивают званые ужины и пьют ледяное шардоне из высоких запотевших бокалов на тонких ножках; они смеются над шутками, которые рассказывают друг другу, затем вспоминают какой-нибудь смешной случай из общего прошлого и долго спорят о том, кто помнит его лучше, – и все это напоминает эпизод из телесериала «Друзья». А я тем временем сижу у себя в комнате, ем кукурузные лепешки, обмакивая их в острый соус, и сопереживаю героям сериала «Месть»[2].

У меня есть лишь одна подруга: Эйприл. Я познакомилась с ней через интернет, когда искала себе жилье. «Большая комната в двухкомнатной квартире. Все включено!»

В комнате нет ничего сногсшибательного. Первое время я считала, что назвать ее большой можно было с большой натяжкой – непреднамеренный каламбур, – но в ней хватает места для двуспальной кровати, втиснутой между стеной и ночным столиком. А еще в ней есть шкаф. На одной из его дверей красуется ростовое зеркало, которое я заклеила куском обоев. Окно выходит во двор; я предпочла бы улицу, но по крайней мере там тихо. Кроме зимы. Потому что зимой масляный обогреватель сходит с ума, издавая такие звуки, будто по нему колотят молотком.