На огорченье детворе.
Увидеть старшую сестру.
И их с котёнком накормить.
Смеркалось. Окна засветились,
Не прекращала канитель.
Котёнок с пышными усами
И удивленными глазами,
С воздушным именем Пушок,
Алёнки ласковый дружок,
Загадок давешний поклонник,
Запрыгнул к ней на подоконник
И, выгнув спину, заурчал,
Зажмурился от умиленья,
Мол, так давно по ней скучал,
Что в этом не было сомненья.
К хозяйке ласково приник,
Глядя в проталинку в окошке,
И, хоть был плут и озорник,
С Алёнкой поскучал немножко.
Они во двор вдвоём смотрели,
Как вьются снежные метели
Под каждой лампой на столбе
И у рекламы на трубе.
Прохожих редкие фигурки
Скользя, мелькали в переулке,
Кляня метель и гололёд,
Который в январе растет.
Но шубку рыжую сестры
Уже какое время суток!
Не видели до сей поры.
Им стало страшно. Не до шуток.
И вечер становился жуток…
Но друг мяукнул пару раз,
Вложивши в смысл коротких фраз,
Что бесполезно так скучать,
Быть может, лучше поиграть
Или проверить холодильник
Там вкусно пахло в уголке,
Ведь в животе давно будильник
Звенел о вкусном молоке,
Что таяло на языке.
Они отважились вдвоём,
В гостиной свет не зажигая,
Зайти в темнеющий проём,
Где чудилась душа другая.
Прижавшись, чтобы быть смелей,
Глаза раскрыв не от испуга,
А чтобы было всё видней:
Вдруг где-то прячется бандюга
Тогда надейся лишь на друга!
Ступая мягко, чуть дыша,
Во всем подъезде звуки слыша,
Что в пятки спряталась душа
А вьюга мечется по крыше,
Алёнка двинулась вперёд,
Как будто брод ища ступнями.
Как знать, что будет наперёд?
Вдруг там ползучие? С клешнями!
Или – крылатые. С когтями!
Дойдя почти до середины,
Они без видимой причины
Вдвоём взглянули в уголок:
Там, в темноте, был огонёк.
Зелёный, круглый, недвижимый,
Он был прикрыт до половины,
Являясь частью всей картины,
От темноты неотделимый,
На них смотрел и не мигал.
– Ты кто? – Алёнка встрепенулась,
Но тут же сникла и запнулась.
Из темноты холодный глаз
Не отозвался сей же час;
Он был надменный, молчаливый
И подозрительно красивый,
Казалось, даже намекал,
А может, просто – предлагал
Им пообщаться. Вот нахал!
– А ну-ка, быстро отвечай!
Зачем залез ты к нам в квартиру?
Но тот молчал и на задиру
Был абсолютно не похож,
И ей не корчил страшных рож,
Как это делал Пятаков,
Дворовый враль и забияка,
Большой любитель простаков
И стен окрашенных писака.
Зелёный глаз, наоборот,
Не бил копытом у ворот,
Не прыгал белкой по квартире
И не вышагивал в мундире —
Он лишь прищурился слегка
И посмотрел из уголка
Азартным взглядом игрока,
Видавшим виды знатока.
– Давай знакомиться, Алёнка!
– Мне дали имя Из Ум Руд,
Родители, чей скорбный труд
Находкой славной увенчался,
Когда я в рудниках скрывался
На протяженье многих лет,
Храня безмолвия обет.
Я ждал, когда придёт за мной
Искатель истины земной
И для добра секрет откроет.
Он стих, как будто бы уснул,
Потом Алёнке подмигнул,
Мол, поиграть не супротив:
Так долго был красноречив.
Но та от изумрудной речи
И изумленья своего
Не понимая ничего,
В недоуменье приподняла плечи:
– Ты слышал что-нибудь, Пушок?
