Все жанры Все авторы
«Тело твое, косы твои…» (Ксения Годунова, Россия) - Елена Арсеньева

«Тело твое, косы твои…» (Ксения Годунова, Россия)

Страниц

20

Год

—

«Раз в далекие времена Бог сказал, что все люди равны в его глазах, что они его дети, и он равно их любит и прощает их грехи. Однако, кажется, его собственные творения совершенно не слушают его слова. Постоянно они отступают от Божьих заповедей! Сколько зла и немилосердия царит в этом мире полном греха, даже в местах, посвященных Богу!..

Например, в наше время, во внутренних обителях людей, прославленных в вере, часто совершаются поступки, которые не отражают высокие моральные принципы. Вместо того, чтобы проявлять заботу и сострадание друг к другу, они погружены в эгоизм и безразличие. Невероятно, каких напряженных страстей можно увидеть даже внутри храмов - мест, которые должны быть символом святости и мира. Видимо, люди забывают, что если имагинировать Бог бесстрастным и нераздражительным, то его существование и роль на земле просто потеряют смысл. Людям стоит почувствовать внутри себя любовь и смирение, которые Бог намеревался внушить при создании каждой души.

Нашему обществу и человечеству необходимо восстановить основные ценности и принципы, на которых строится наша вера. Пусть каждый из нас помнит, что Бог смотрит на нас, видит все наши поступки и надеется, что мы будем стремиться к добру, благосостоянию и нужным взаимоотношениям. Пусть мы восхищаемся его сотворением и следуем Божьим заповедям, чтобы наш мир стал гармоничным и наполненным милосердием».

Читать бесплатно онлайн «Тело твое, косы твои…» (Ксения Годунова, Россия) - Елена Арсеньева

Хоть и сказал когда-то Господь, люди, мол, все для меня равны, все они чада мои, всех я их равно люблю и грехи прощаю, однако сами же его создания сих слов словно и не слыхали. То и дело отступают от Божьих заповедей! Ну ладно еще бы в миру, в юдоли греха, царили злоба и немилосердие, однако и в обителях Божиих такие же дела творятся!

…В Кирилло-Белозерском монастыре сестрой Ольгой брезговали, словно шелудивой собачонкой. И косоротились, и задирали носы, и строили из себя святых и праведных. А она была не праведная. Ольгу привезли в монастырь брюхатою, держали в стороне от других инокинь, в уединенной келейке, под присмотром, чтоб не сбежала. Она билась, тосковала, мирячила[1] с горя, а потом у нее вдруг случился выкидыш, причем на таком сроке, когда и ребенок не выживет, и матери опасность смертельная.

Младенца быстренько схоронили, Ольгу оставили выживать как ни попадя. Никто в монастыре за ней особенно не ходил. Да и в миру заступиться за нее, пожалеть, поинтересоваться ее жизнью было некому. Ольга сирота, всеми заброшенная, забытая и покинутая. Отец ее умер. Мать и брат были отравлены. Человек, любовницей которого она недолгое время была и от которого зачала ребенка, отослал ее прочь от себя, чтобы жениться на другой и ту, другую, возвести на престол. А между тем Ольга прежде была царевной, а та, другая, – всего лишь дочерью какого-то польского воеводы…

Отцом Ольги был бывший царь Борис Федорович Годунов. Ее любовника звали государь Дмитрий Иванович (иногда, впрочем, его презрительно кликали Гришкой Отрепьевым, расстригою и самозванцем). Имя польки-разлучницы было Марина Мнишек. Ну а саму Ольгу, прежде чем она накрыла клобуком все, что осталось от ее чудесных, роскошных кос, звали царевна Ксения Борисовна Годунова.

* * *

В июле 1605 года Москва встречала царя-победителя – Дмитрия Ивановича, сына Грозного. И те, кто верил, будто он истинно сын своего отца, и те, кто, напротив, убежден был, что к престолу стремится самозванец, с равным восторгом ждали его восшествия на трон московских государей. Все устали от мрачной власти Годунова, обернувшейся годами страданий и мрачного террора.

Мрачен, мрачен был прежний государь! Не зря говорили про Бориса Федоровича иноземцы: «Intravit ut inlpes, regnavit ut leo, mortus est ut canis(лат.)!»[2] Короче говоря, собаке – собачья смерть! А этот, новый, молодой, светлый…

Дмитрий и вошел-то в Москву в лучезарный солнечный день. Улицы были забиты народом – казалось, население столицы по такому случаю увеличилось не меньше чем вдвое. Люди нетерпеливо всматривались в восточную сторону, откуда по Коломенской дороге должен появиться государь. И вдруг там замаячила словно бы туча, прошитая сполохами молний: то мчались всадники, сверкая доспехами. В тот же миг ударили приветственно пушки, и залп заставил народ пригнуться к земле, пасть ниц, возопить счастливо:

– Челом бьем нашему красному солнышку!

Пышный царский поезд приближался с левого берега Москвы-реки: русские всадники в раззолоченных красных кафтанах, блистательные польские гусары, величественный строй русского духовенства… По слухам, Дмитрия сопровождало восемь тысяч русско-польского войска! Пышность, стремительность движения подавляли, вышибали слезу.

– Дай тебе Бог здоровья! – неистовствовал народ, силясь донести до государя свою преданность и любовь, а он отвечал, осеняя приветственными взмахами руки павшую ниц толпу:

Вам может понравиться: