Лучший ученик

ГЛАВА 1

Этот город по праву заслужил дурную славу.
Вдобавок к скверной погоде, магическим аномалиям и на редкость недружелюбным жителям, до сих пор прозябающим в плену диких суеверий, здесь было отчаянно скучно.
По крайней мере, на весьма предвзятый взгляд мэтра Ф[о]лана Кр[а]йта, которого не смогло встряхнуть даже недавнее нашествие мелкой, но чрезвычайно пакостной нечисти.
Ну нечисть и нечисть. Кого-то напугала, кого-то покусала, осквернила ратушу, парадную мантию градоправителя и сад тещи его помощника... Обычные дела. Что в этом особенного?
Другое дело – чужаки.
Приезжие в Дар[а]тте были явлением нечастым и, увы, скоротечным.
И мэтр подозревал, что мелкий тощий мальчишка в потрепанной куртке и видавшей виды надвинутой до носа кепке, бредущий по кривым улочкам, тоже здесь надолго не задержится.
Ворон, вот уже который год служивший Фолану глазами и ушами, тенью скользил за чужаком, отслеживая каждый его шаг.
О чем мальчишка говорил с горожанами, разобрать не получилось, но несложно было догадаться: он искал работу.
Гиблое дело.
Мэтр удобнее устроился в кресле возле уютно потрескивающего камина, усмехнулся, не открывая глаз, дабы не потерять связь с вороном.
На данный момент в городе имелась лишь одна вакансия. Откровенно говоря, оная имелась уже очень и очень давно, но ни местные, ни приезжие не горели желанием идти в помощники к чернокнижнику.
Всем жителям славного Даратта известно: лишь полный безумец отважится на это.
Чернокнижники есть злобное зло.
Чернокнижники кушают девиц на завтрак и младенцев на ужин.
Чернокнижники призывают Тьму.
А потом изгоняют к бесовой бабушке то, что она в себе таит.
Последний пункт, единственный правдивый, между прочим, народ исправно забывал, а если и помнил, то внятно объяснить, зачем злобному злу самому же себе создавать проблемы, не всегда совместимые с жизнью, не мог.
Как бы то ни было, близился тот час, в котором народ тоже традиционно винил чернокнижников.
Час ворона.
Крупная черная птица, парившая над мальчишкой, насмешливо каркнула, вторя мыслям хозяина.
Паренек дернулся, вжал голову в тощие плечи, ускорил шаг...
Ночь пала на Даратт, как коршун на ничего не подозревающую добычу, резко и стремительно.
Только что узкие улочки полнились мягким вечерним солнцем, предвещающим скорые сумерки, а в следующее мгновение оно сменилось почти непроглядной тьмой.
Ворон вновь каркнул, победно, раскатисто.
Для него тьма помехой не была. Как и для его хозяина.
Мальчишка остановился. Огляделся растерянно, будто и в самом деле мог что-то разобрать в затопившем город мраке.
Даратт обезлюдел.
Горожане-то привычные, и к часу ворона стараются разойтись по домам. Не то что незадачливые чужаки, не догадывающиеся о мерзких местных особенностях.
Незадачливый чужак до побелевших костяшек вцепился в перекинутый через голову ремень сумки и, сжав зубы, решительно зашагал вперед.
Фолан уважительно хмыкнул.
Упорный. Смелый.
Или просто глупый?
Если поначалу мэтр сомневался, то теперь был уверен, к какой цели столь отважно стремится мальчишка, чье будущее было как никогда непроглядно и пугающе. В прямом смысле.
Ворон описал над его макушкой круг и вновь разразился хриплым карканьем.
Вздрогнув, чужак задрал голову, предсказуемо ничего не увидел и прерывисто вздохнул. Обернулся, оценил все же озарившие улочки фонари, худо-бедно разгонявшие мрак, и поплелся дальше, хотя там, куда лежал его путь, не сияло ни единого огонька.