Клиника Обскур

Это не книга, всего лишь дневник человека с историей, и посвящён он ему и ещё паре людей. Они сыграют немаленькую роль на этой запутанной дороге. И все бусинки повиснут на одной нити, это было и будет! Цикл спирали начнётся заново с этого момента.

Одержимость найти правду, следуя за искрой в сердце, разжигая огонь в душе, выжигая рассудок, пока не сгорит окончательно. Все, что может произойти плохое, произойдёт…

Шутливый философский принцип стал его семейной ценностью.

Растворяясь в тлене, скрытый в собственном дыму, закапавшись в пепле, чтобы снова ожить, подобно одной мифической птице. Там, где конец окажется началом его будущего, связанный с прошлым, движущийся с обратной стороны. Ведь путь жизненной спирали – его право по рождению, семейная ценность, соответствующая истине.

И с этой момента занавес поднимается…

АКТ: 1. Семь демонов в моём доме

Шагаю, шатаюсь по узкому коридору. Тусклый свет напрягает зрение, глаза словно лопаются с каждым его мерцанием, ужасная боль. Так же бывает, когда смотришь на солнце, не отрывая взгляда ни на минуту. Опустив голову, спрятавшись от этого безжалостного света, я смотрю под собственные ноги и вижу на полу следы засохшей крови. Я слышу безумный крик боли, мои барабанные перепонки с трудом выдерживают шум в этих стенах в осыпающейся краске болотного цвета. Этот ужасный стон людей, который никогда не прекращается, только перемешивается с истерическим раздражающим смехом на фоне разговоров и резких безумных криков. Дрожь по всему телу, боль от головы до пяток, мне холодно, мне плохо, меня тошнит от привкуса крови на губах, от запахов – плесень, моча и фекалии…

На пороге высокого трёхэтажного здания открылись двери перед маленьким мальчиком – темноволосым, с зелёными глазами. Его держит за руку женщина – на самом деле небольшая, но в сравнении с мальчиком она казалась очень высокой. Прекрасные золотистые прямые волосы, карие глаза, впалые щеки, по которым стекали слезы, красный острый носик. Руки были бледные, одна держала мальчика (холодно и отчуждённо, будто его поймали за маленькую шалость), а вторая – папку.

Навстречу вышла молодая женщина с кудряшками и темно-рыжими волосами. Она тут же взяла папку и открыла её, перелистывая лист за листом.

– Так-с… мальчику 8 лет… а имя? – рыжеволосая подняла брови. – Вы не указали имя мальчика!

Блондинка растерялась от такого простого вопроса, будто спросили что-то неприличное.

– У мальчика должно быть имя, – продолжала настаивать рыжеволосая.

Оглянувшись, блондинка посмотрела на мужа. Тот стоял поодаль, высокий, но в то же время пухлого телосложения, с русыми волосами, в брюках и синей рубашке под цвет глаз.

– Дик. – Сказал он безразлично, смотря куда-то в сторону.

У него был такой вид, будто именно он совершил какую-то шалость, и его вот-вот накажут.

– …Адамс, – хрипло добавил он.

– В честь деда? – блондинка не отрывала взгляда от мужа.

– Почему бы и нет? Он был для меня не кем.

– Хорошо.

На блондинку внезапно нахлынули эмоции:

– Прости нас! Мы не хотели, так получилось! Нам надо так поступить…

– Линда! Пошли! Хватит! – Перебил её лепетание муж.

– Иду!

Она отпустила руку мальчика, и сбежала с крыльца, звонко цокая каблуками.