Ферма веников не вяжет. Нахальное привидение

"Сколько волка не корми, он все равно на тебя, как на еду смотрит"

Коровья народная поговорка.

У мышки Пипи сегодня выдалась самая невезучая ночь в ее жизни.

А именно Пипи этой ночью висела головой вниз словно шишка на елке, прищепленная за хвост волчьими пальцами. Мышка извивалась как уж на пресловутой сковородке и мечтала бы, чтобы хвост ее вовсе оторвался, став платой за свободу, но увы – Пипи не была ящерицей.

Волк по прозвищу Кусобок, серый, огромный, с правым обкусанным ухом помешивал в котелке палочкой. Он хрипло напевал мелодию, и в минуты упоения, вытаскивал палочку под лунный свет и начинал ей дирижировать в такт дрожащим нотам.

Когда волк прекращал петь, его маслянистый нос нюхал бульон и верхняя губа брезгливо подергивалась. Мышь снизу видела острый частокол его глянцево-белых клыков.

– Противные сыроежки! Надоели! – Восклицал волк, вскидывал глаза к луне, прилипшей к небу словно сыр к столу, и издавал протяжный вой. От этого воя белку в соседнем дупле не спасли даже беруши из шерсти, а певчие птички в округе крепче прижимали птенцов к груди и морщили лобики – ведь волк нещадно фальшивил.

Еще не стихало эхо воя, а волк снова принимался урчать под нос песенку следующего содержания:

Песня волка.

Сыроежки надоели

Надоела мне трава,

Углеводы одни в теле

Не хватает мне белка.

Клык бы отдал за мясное рагу.

Ау-у-у.

Раньше не было печали

Был бескрайний кругом лес

Ребра с шкуры не торчали

И имелся лишний вес.

А зверушек было: ешь, не хочу.

Ау-у-у.

Но потом вдруг стало скверно,

Кончился раздолья век.

Выросла пред лесом ферма,

Поселился человек.

Но я им всем покажу!

Ау-у.

– Ладно, пора и тебя окунать, – закончил петь волк. – Вон как смешно трепыхаешься. Ну, извини – в пищевой цепочке тебе не повезло. Не я, так сова какая-нибудь…

Волк ухмыльнулся и стал подносить Пипи к парящему зеву котла. Мышка заплясала, забарахталась всеми конечностями одновременно, ее бусинки-глазки расширились до размера клюквы.

– Кажись, ягоды забыл положить. – Пробормотал мучитель, что-то разглядев в зрачках жертвы. – Хоть отобьют вкус противных сыроежек.

Кусобок поднялся и двинулся к зарослям из кустарника волчьей ягоды, которые окаймляли с южной стороны его логово.

Но вдруг шерсть на волчьем загривке вздыбилась, а клыки клацнули.

Там, за кустами парило не касаясь земли белое пятно. Края пятна свешивались и раскачивались, хотя ветра не ощущалось. От того сразу становилось понятно, что пятно – живое!

Волк зарычал от удивления и разжал лапу. Пипи шлепнулась оземь и тут же серой молнией метнулась, исчезла. А волк присел на четыре ноги и стал медленно пятиться, рискуя ткнуться хвостом в костер.

Пятно тоже двинулось навстречу Кусобоку. Один край его зацепился за куст и отогнулся. Внутри белого савана была черная пустота.

Волка передернуло.

– Будь я шакалом, если это не привидение! – Прорычал он. – Или мухомор в похлебку попал?!

Но тут, когда "оно" ступило на поляну, волк втянул воздух носом, и глаза его прищурились.

– Не знаю как пахнут призраки, но клык даю, что от тебя несет аппетитным мясом! – сказал Кусобок, продолжая отступать.

Привидение чуть откинуло край савана и оттуда раздался глухой голос:

– Кусобок. К тебе дело…

– Ты! – Глаза волка вмиг округлились.

– Подойди ближе, что бы нас никто не услышал. – Привидение вышло на поляну и приблизилось вплотную к волчьему носу.