Номинация «Поэзия». Короткий список премии «Лицей» 2022

Жанр: Стихи и поэзия

Автор

Страниц

Год

—

В нашем сборнике вы найдете уникальные поэтические подборки талантливых авторов, которые попали в короткий список литературной премии «Лицей» им. Александра Пушкина в 2022 году. Вот лишь некоторые из них: Антон Азаренков, чьи стихи пронизаны душевной глубиной и эмоциональной откровенностью. Ростислав Амелин, с его проницательными и непредсказуемыми стихами, раскрывающими сложность человеческих взаимоотношений. Денис Балин, с его потрясающими и амбивалентными стихами, переносящими нас в мир фантазии и рефлексии. Анна Долгарева, с ее изысканными и элегантными стихами, переплетающими жизненные краски и эмоции. Максим Дрёмов, с его яркими и пламенными стихами, проявляющими силу и мощь слова. Софья Дубровская, с ее нежными и мелодичными стихами, которые погружают в мир мечтаний и романтики. Ирина Крупина, с ее глубокими и философскими стихами, заставляющими задуматься над смыслом жизни. Оля Скорлупкина, с ее острыми и проницательными стихами, отражающими реальные проблемы современности. Роман Шишков, с его оригинальными и экспериментальными стихами, открывающими новые горизонты поэзии. Ростислав Ярцев, с его живыми и динамичными стихами, передающими энергию и страсть. Вместе эти авторы формируют уникальный мозаичный портрет современной поэзии, который оставляет незабываемое впечатление на каждого читателя.

Читать бесплатно онлайн Номинация «Поэзия». Короткий список премии «Лицей» 2022 - Ростислав Амелин, Анна Долгарева

Авторы: Азаренков Антон, Амелин Ростислав, Балин Денис, Долгарева Анна, Дрёмов Максим, Дубровская Софья, Крупина Ирина, Скорлупкина Оля, Шишков Роман, Ярцев Ростислав

ISBN 978-5-0056-5615-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Антон Азаренков

Сборник стихотворений

«Встречая её, притворяйся смертельно…»

А.К.

Встречая её, притворяйся смертельно

пьяным и рушься

где был застигнут —

как опадает кукла: не размышляя.

Не открывай глаза, даже если жжётся

невыносимо

её дыханье,

её ледяная хватка на запястье.

Как бы во сне пересыпая бирюльки

городов, знаков,

лиц и событий,

она вела, чтобы повториться снова.

Но, встречая её, превращайся в камень,

как бы ни было

горько. И слушай

ровный стук одиночества, ровный, слушай,

удаляющихся шагов – долго, долго

по коридору —

и это самый

потрясающий и нежный звук на свете.

Ущерб

Облако, скольжение, каскад,

по ступеням талая вода —

подмосковный монастырский март,

собранная складками фата.

А в воде, тоскуя и журча,

разноцветный камушек лежит:

вынь его из мутного ручья,

на ладони солнцу покажи.

Маленькая, ой как хороша

новая, спасённая душа!

…Только грай вороний, только куст

мелкого шиповника в пыли,

чёрных прошлогодних ягод вкус,

перетлевшие сыпучие угли —

Боже, Боже, лучше бы не знать,

что там отзовётся впереди.

И уже замужняя весна,

как чужая, поверху глядит.

Может, улыбнётся, чуть дыша,

серёжками кленовыми шурша.

Байка

смотрите Оса хоронит Жука

с глазами пожившего мужика

ах мой бедный Жук

мой несчастный Муж

с глазами из серых луж

а потом таинственно как во сне

с каплей морфия в слюне

в зимнем воздухе на весу

Оса хоронит Осу

и я её голой рукой ловлю

потому что очень её люблю

и в тёплой ладони её оживлю

Оска моя

как всю жизнь держал

но сколько бы я на тебя ни дышал

ты не шевелишься очень жаль

теперь под корнем елового пня

все они вместе хоронят меня

стрекозы жуки мотыльки червяки

так легки и мягки

но кто там на сцене в осином рою

на цыпочках чёрный привстал на краю

на грудь мне стряхнул пневмонийный снежок

а это мой старый поёт Дружок

– когда ты проснёшься в холодном поту

в ночную палатную слепоту

с высокой температу

как будто от паха и по животу

ты чуешь ползёт подбираясь ко рту

сейчас захохочет и сдвинет фату

такую ты птенчик хотел красоту?

такую невинность и чистоту?

mon pauvre mon pauvre такую мечту?

– только ту

«Ки́ррливи, чи́ррливи – и погасли свечки каштанов…»

Ки́ррливи, чи́ррливи – и погасли свечки каштанов.

грубое имя Жары, её грозовое сердце,

чёрное, как бывает чёрен июльский воздух.

Холодные груди Жары под полинялым платьем,

текущие липким мороженым на голубые

детские веки. Полуденный сон, и над нами —

медленный выдох рощи, эхо далёкой фуры:

это язык Жары. И всё, что она нам шептала —

ки́ррливи, чи́ррливи – всё, что мы пели и знали…

Посмотрим в её глаза – так долго, насколько сможем —

в подвалы памяти, в мёртвые зрачки трясогузки:

кривые стёкла, в которых мы отражаемся.

Похвалим Жару! Её объятия, её жало;

и похвалим её подарки: кислые яблоки,

репейник за домом, расплавленные игрушки.

Теперь мы свободны, и смешок по сосновым шапкам

или ветер с залива – всё новое и простое…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: