Лавка дьявола, или Темное желание. Цена за любовь

© Азерин Исмаиловна Алиева, 2025

ISBN 978-5-0067-2918-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лавка дьявола или темное желание

Глава:Сны в которых живет она

Цепочка судьбоносных совпадений – и вот я здесь, у перекрёстка желаний, с одной лишь надеждой на чудо. Ночь усиливала боль моей души, а тишина, присущая ей, будто впитывала каждую мою мысль. Даже стук сердца не мог заглушить этот внутренний шум – шум одержимости.

Порой наши поступки не поддаются никакой логике. В таких решениях мы либо созидаем, либо разрушаем всё вокруг. Но, кажется, я сделал свой выбор давно. Приезд сюда был неизбежен, лишь делом времени. Я приехал с чистыми помыслами – лишь с желанием вернуть утраченное. Её.

Я стоял на перекрёстке и думал только о ней. Её образ был сильнее страха, но с каждой минутой надежда таяла. Говорят, надежда – удел слабых, но разве она не даёт нам силу идти сквозь невозможное?

Время шло. Прошёл час. Я всё стоял и ждал. Но кого? Чего? Лавочник мог оказаться обманщиком. Или я сам что-то упустил. До трёх ночи я ждал чуда. Забавно, как связаны между собой эти слова – чудо и надежда. Вера в одно держит нас на плаву через другое.

Надежда угасала. Я медленно направился к машине, решив исчезнуть во тьме.

И вдруг – шаги. Звук, которого я жаждал… но вместе с ним – страх.

Лёд пробежал по коже. А что, если это не она? Что, если всё это – случайность?

Я не мог двигаться. Меня будто прибили к земле. Но, собравшись, я дал своей надежде последний шанс и обернулся.

То, что я увидел, не поддавалось объяснению.

Передо мной стояла она.

Та, что жила в моих снах.

Моя потерянная любовь. Моё чудо.

Глава: Улица последних закатов

В пятнадцать лет я сбежал из дома.

До этого я жил в маленьком городке, где все знали друг друга – почти как в общине. Это было одной из главных проблем этого городка: ничто не оставалось в секрете. Люди в этом городе обладали невероятной памятью на грехи и проступки других. Моя семья была, как черное пятнона белом полотне. Когда я осиротел, позор и грех моих родителей стал моим наследством.

Жить с клеймом позора, оставленного родителями, становилось с каждым днём тяжелее. Он рос, как камень на сердце. И однажды, сквозь слезы и обиду, я решил навсегда оставить этот город.

По воле судьбы я оказался в другом городе, полном чужих лиц и ложных надежд.

Город ложных надежд оказался более безжалостен. Он бил больнее, чем я мог представить.

Улицы стали моим приютом. Друзьями и родными стали бездомные. Улицу, которая нас, обездоленных, приютила мы называли «Улица последных закатов».

Я пытался выживать, хватался за любую подработку, голодал днями, ночевал в парках, тёмных подворотнях, на скамейках, в заброшенных домах, где пахло плесенью и отчаянием. Порой получал по лицу просто за то, что существую.

Но даже тогда, несмотря на все лишения и унижения, мысль о возвращении в то убогое место, которое я когда-то считал домом, не приходила мне в голову.

Насколько жизнь безжалостна я понял подростком. Мне было двенадцать, когда моя мама умерла от редкой и странной болезни – некротического фасциита. Болезнь не была наследственной. Просто… ей не повезло.

Когда врачи сообщили ей окончательный диагноз, она прошептала:

– Надежда умирает последней…

И больше ни слова. Она не молилась. Не кричала от боли. Не просила ничего. Просто молчала.