Любимая учительница - Мария Зайцева

Любимая учительница

Страниц

140

Год

Я - вдохновленный и талантливый преподаватель, чья страсть к образованию заряжает меня энергией в каждом уроке. Мое особое место работы - идеальная платформа для воплощения моей педагогической миссии. Молодость и красота соединяются с моей активностью, создавая атмосферу, полную динамики и взаимодействия.

Я знаю, что голоса моих учеников, проникнутые звуком моего вдохновляющего голоса, стремятся к новым вершинам знаний и понимания, которые я предлагаю им каждую занятие. Цель моей работы - не только развивать их литературные навыки, но и внушить им любовь и страсть к русской литературе.

Каждый раз, когда я попадаю на занятия, мои ученики восхищаются моими глубокими знаниями и моей способностью активизировать их собственное воображение. Часто задаются вопросом, как же им удалось таких привлекательных и фантастических педагогических провидцев, как я.

Я достигла этой позиции благодаря своей страсти к русской литературе и жажда образования, которые вдохновляют меня на постоянный саморазвитие. Моя непрерывная работа над собой не только улучшает мои знания и умения, но и обеспечивает моим ученикам новые возможности для исследования и осознания мира слов.

Мои ученики знают, что они не только получают доступ к знаниям, но и становятся частью моего вдохновляющего литературного путешествия. Благодаря моему преподавательскому дару и инновационным методам обучения, они обретают уверенность в своих способностях и воображении.

Так что, как я попала в эту роль великого преподавателя? Моя преданность образованию и неустанный жар души всегда вел меня по пути самоосознания и превращения. И теперь я рада делиться своими знаниями и вдохновением с каждым из моих учеников, помогая им достичь успеха и осуществить свои мечты.

Читать бесплатно онлайн Любимая учительница - Мария Зайцева

Глава 1

– Татьяна Викторовна, задержитесь, пожалуйста!


Голос проректора тормозит меня уже на входе из актового зала, где проходил большой педсовет университета.

Лена, преподаватель кафедры философии, моя коллега и подруга, посмотрела сочувственно, подмигнула, дескать, держись.

Ага, держусь…

Березинский дожидается, пока все выйдут, спускается со сцены, подходит, несколько интимно прихватив меня за локоток.

Вот не люблю я этого!

И проректора тоже не люблю. Липкий, масляный какой-то. С начала года учебного все посматривает на меня, ходит кругами, как акула, кровь почуявшая, но еще не решающаяся напасть.

Сначала прикусит, чтоб самой одуреть сильнее и страх потерять.

Ни минуты бы с ним не разговаривала, но начальство же. Надо по крайней мере выслушать.


– Татьяна Викторовна, вопрос по Алиеву…


О! Началось!


– Виталий Геннадьевич, если вы о его успеваемости, то ничего добавить дополнительно к тем словам, что услышали от меня его родители, не могу. Я не буду ставить зачет просто так.


– Не просто так, Татьяна…


Опять за локоть схватил! Да что же это?

Я резко высвобождаюсь, выхожу из зала, твердо намереваясь закончить разговор, но проректор догоняет.


– Татьяна Викторовна!


Ну все! С меня хватит!

Я разворачиваюсь к нему, уклоняясь от очередной попытки сокращения дистанции, и припечатываю, негромко, но отчетливо, и, как надеюсь, доходчиво:


– Я прекрасно понимаю все эти ваши "не просто так", и ничего общего с ними иметь не желаю! И с семьей Алиевых тоже! Либо он сдает мой предмет, как положено, либо я ставлю ему незачет. А уж как вы дальше будете с ним взаимодействовать, мне все равно. Я очень рада, что литература у них закончилась, и больше я у него ничего вести не буду. А теперь, извините, у меня перерыв заканчивается, а мне надо успеть до второго корпуса дойти.


Я разворачиваюсь и, пока проректор не придумал еще повода меня задержать, быстро иду по уже опустевшему к вечеру коридору университета.

Разговор этот неприятный я сразу выкидываю из головы, настраиваясь на работу. У меня еще две вечерних пары на физкультурном, у выпускников. И это будет напряженно. Надо собрать все душевные силы, потому что с некоторых пор вести занятия у них мне было крайне тяжело.

И совсем не литература тому причиной.

Поглощенная внутренней душевной настройкой, я не особо отслеживаю ситуацию вокруг.

И очень, очень зря!

Потому что, когда внезапно открывается дверь химической лаборантской, я успеваю только вздрогнуть и открыть рот.

На губы мне сразу же падает здоровенная жесткая пятерня, другая такая же лопата обхватывает талию, и следующий судорожный вдох я делаю уже в полутьме лаборантской.

Видно плохо, но, собственно, и разглядывать-то нечего.

Тяжелый выдох в шею, ощущения жёсткого жилистого тела за спиной, разбитые лапы дзюдоиста. Глеб.

Шевельнувшаяся, до этого совершенно неразличимая во тьме, мощная медвежья фигура борца-супертяжа, обманчиво медленно двинувшаяся от окна, жадный отблеск темных горячих глаз. Давид.


– И че это такое, бляха муха, происходит, а, Татьяна Викторовна?


Голос Давида, обычно низкий и гулкий, сейчас звучит тихо и страшно, заставляя и так громко стучащее сердце заходиться в оглушительно частом биении.


– Ага… – Глеб тоже шепчет, хрипло, интимно, ладонь его на талии сжимается сильнее, рывком притягивая меня к паху. И да, там уже тоже все очень жестко. – Юбки одеваем обтягивающие, с разрезами, бл… Каблуки… Прически делаем… А мы с Давой с утра все думаем, для кого же нарядилась Татьяна Викторовна, а? А теперь понятно, для кого… Конечно, проректор – фигура нажористая…