Россия и Европа. Начало Руси. I том

Даже Лютер выразился однажды, что мир обязан своим возникновением забывчивости Бога: дело в том, что если бы Бог вспомнил о «дальнобойном орудии», то он не сотворил бы мира. Но по временам та же самая жизнь, которая нуждается в забвении, требует временного прекращения способности забвения; это происходит, когда необходимо пролить свет на то, сколько несправедливости заключается в существовании какой-нибудь вещи, например известной привилегии, известной касты, известной династии, и насколько эта самая вещь достойна гибели. Тогда прошлое ее подвергается критическому рассмотрению, тогда подступают с ножом к ее корням, тогда жестоко попираются все святыни. Но это всегда очень опасная операция, опасная именно для самой жизни, а те люди или эпохи, которые служат жизни этим способом, т. е. привлекая прошлое на суд и разрушая его, суть опасные и сами подвергающиеся опасности люди и эпохи. Ибо так как мы непременно должны быть продуктами прежних поколений, то мы являемся в то же время продуктами и их заблуждений, страстей и ошибок и даже преступлений, и невозможно совершенно оторваться от этой цепи.

Ф.В. Ницше. "О пользе и вреде истории для жизни".

Согласится ли с нами читатель или нет, но старую, еще кантовскую антиномию о предопределении и свободе воли, мы разрешим здесь и сейчас (хотя бы только для видимости) в пользу свободы воли. Это означает, что мы, по крайней мере, верим в то, что ткань нашего будущего плетем мы сами. А поскольку мы, или, точнее, согласно предпринятому в этой книге рассмотрению, наше государство, его народ прошли определенный исторический путь, прежде чем стать тем, чем они являются в настоящий момент, то, стало быть, этот их исторический путь и содержит ответы на главные вопросы: кто мы есть; и куда идем? И как кажется, все, что нужно для того, чтобы ответить на них – это проявить интерес к своей истории.

Для чего мы предприняли этот труд? – История, взятая как чистый академизм, то есть как предлагаемый к запоминанию набор событий, имен, дат, цифр нас не интересует. Нас интересует история, взятая как диалектика человеческой жизни, как феномен причинно-следственных связей, как работающий по определенному алгоритму генератор событий. Любая эпоха, любой исторический период имеют определенные качества – свою форму и свое содержание, свою эстетику, свою красоту… Почему одно с течением времени переходит в другое? Почему что-то изначально было одним? А затем, по прошествии времени, стало чем-то новым? Время течет и приводит к изменениям в жизни человека и эти изменения несут в себе толику очарования. В одних случаях результатом становится терпкое чувство ностальгии о чем-то давно утерянном, о минувшем и о лучшем сравнительно с тем, что стало. В других случаях, результатом оказываются куда более важные вещи – рождается своего рода генетическая память, объединяющая людей в народ и позволяющая думать и чувствовать одинаково. Нет, и не может быть русских людей, так и не открывших для себя красоты в русской старине и не испытывающих удовольствия от вида луковичных куполов, от колокольного звона, от быстро скачущих троек с бубенцами, от тульских пряников и от самоваров. В более широком смысле, чем приведенный пример с национальной культурой, история России выступает связующим звеном между миллионами русских. Через одинаковое чувство истории эти миллионы представляют единый народ.