Стулья

В городе уже второй день шел нудный мелкий дождь. Редкие пешеходы, укрываясь под зонтами, морщились от попадавшей на лицо водяной пыли и старались быстрее добежать к месту следования. А вот автомобили вынуждены были двигаться не спеша, с включенными фарами, раздраженно выбрасывая из-под колес брызги грязной дождевой воды. И только один человек в шляпе и светлом пальто, с накинутым поверх него черным шарфом, брел не спеша, и улыбался. Он даже весело покручивал раскрытым над головой большим зонтом, и не всегда обходил лужи, несмотря на то, что манжеты брюк уже промокли.

Человек остановился у дома, построенного еще во времена Екатерины 2-й, с указателем: Бейкер-стрит, 57. Над дверью подъезда красовалась броская вывеска «Детективное агентство «Холмс и Ватсон».

После проведения декоммунизации в городе появилась улица с таким известным во всем мире названием, и вскоре двое частных детективов арендовали здесь офис. Они называли друг друга не иначе, как Холмс и Ватсон. Вскоре их так стали называть полицейские, а потом и жители города.

Человек вошел в подъезд и не спеша поднялся по старой металлической лестнице, на ходу складывая зонт.

– Добрый день, мисс Хадсон! – сказал он, войдя в приемную. – Отличная погода, не правда ли?

Миловидная девушка в белой блузке и салатовой мини-юбке наливала воду в электрочайник.

– Добрый день, доктор Ватсон, – ответила она. – Мы не ждали вас так скоро. Мистер Холмс сказал, что вы сегодня появитесь не ранее полудня, а сейчас только одиннадцать. Вы уже нагулялись?

– Да, да, – улыбаясь, подтвердил доктор. – Как можно было не погулять, погода ведь чисто лондонская. Сегодня у меня такое чувство, будто я нахожусь в старой Англии, которую почему-то принято называть доброй.

– Не бережете вы себя, – то ли с упреком, то ли с насмешкой сказала девушка и протянула Ватсону пару новых носков. – Это мистер Холмс попросил, чтобы я купила для вас, он был уверен, что вы промочите ноги.

– Спасибо, спасибо, милая мисс Хадсон, а как он? По-прежнему?

За дверью зазвучала скрипка. Но это была не мелодия, а какие-то беспорядочные звуки.

– Увы. Он постоянно рвет струны, – пояснила мисс Хадсон. – Я уже бегала в магазин не только за носками для вас, но за струнами. Но, по-моему, на скрипке снова остались только две струны.

– Говорят, что великий Паганини чертовски умел ругаться на скрипке, но мистер Холмс наверняка его в этом превзошел.

– Не понимаю, как в Украине можно детективу оставаться без дела? – сказала мисс Хадсон и подала доктору чашечку кофе.

– Большое спасибо, это как раз то, что мне сейчас не хватало, – сказал Ватсон, принимая чашечку. – Тут нет ничего удивительного. Понимаете, мы прекрасно знали, что в Украине высокий уровень преступности, а когда после декоммунизации в этом городе появилась Бейкер-стрит, то мы решили, что это судьба и оказались здесь.

– Но посмотрите новости, буквально, каждый день происходят убийства, – с упреком сказала мисс Хадсон. – А наше агентство уже давно ничем не занимается.

– Когда вы начинаете нервничать, по-моему, даже ваша косметика тускнеет, – добродушно отметил доктор. – И ваше милое личико хмурится. Видите ли, дорогая мисс Хадсон. Чаще всего эти убийства происходят потому, что один преступник заказал другого или же это обыденные разборки политиков. Мистер Холмс никогда не станет на чью-то сторону. Поэтому и не занимается такими делами. Другое дело, когда обижают маленького, законопослушного человека, когда у него собираются отнять последнее или вообще убивают, вот тогда лучший сыщик мира берется за дело, не раздумывая. Ну а вместе с ним и ваш покорный слуга. Спасибо, – доктор поставил на стол секретаря пустую чашку. – Пойду, посмотрю, как он там.