Пролог.
Переезд в восемнадцать лет из маленького, сонного городка в Москву был похож на прыжок в ледяную воду. Ульяна заново училась дышать: в тесном общежитии с мамой, отчимом и младшим братом, в ритме метро, в бесконечном поиске своего места. Работа, дом, маршрут. Годы уплотнились в прочный, но тесный кокон рутины.
Спустя восемь лет, московская улица преподнесла ей чудо. Из толпы на выходе из метро возникло знакомое лицо. Никита! Ее первая любовь, её школьная любовь, украденные взгляды на уроках и нерешительные прогулки после школы. Время, казалось, обошло его стороной, лишь отточив черты. Он вырос в настоящего атлета: высокий, подтянутый брюнет с гипнотическими карими глазами, обрамленными длинными ресницами, и той самой улыбкой, что когда-то заставляла сердце биться чаще. Он был своим, коренным москвичом из обычной семьи, и в нем была та самая харизма, которая притягивала взгляды. Ульяна же чувствовала себя рядом с ним еще той нескладной девочкой из многодетной семьи: небольшого роста, с мягкими округлостями, русой копной волос и яркими, карими глазами. Но Никита смотрел на нее так, будто видел не это. Он увидел ее.
Их дружба вспыхнула мгновенно, как не потушенный уголек. Прогулки по вечерней Москве, разговоры до хрипоты, смех. И Ульяна с ужасом и восторгом поняла, что снова влюбляется – не в память, а в живого человека, который стоял перед ней. Влюбляется сильней, чем тогда в пятнадцать лет.
Глава 1.
Это случилось в марте. Город представлял собой унылую смесь грязного снега, слякоти и пронизывающего ветра. Но для них, для влюблённых в друг друга, наступила весна. Никита был нежен, внимателен и настойчив. Он ухаживал по-старомодному: встречал с работы, дарил цветы без повода, согревал руки Ульяны в своих. Он стал ее тихой гаванью в московской суете.
Когда он предложил переехать к нему, Ульяна, не раздумывая, согласилась.
Его мир был другим: большая четырехкомнатная квартира, шумная, гостеприимная семья. Отношения с его родными сложились удивительно легко. Они приняли ее тепло, и Ульяна впервые за долгое время почувствовала себя частью чего-то целого, большого. Они оба работали, их графики совпадали, и первые полгода были похожи на длинный, светлый праздник. Общие мечты под общей крышей, общие планы, общие тихие вечера.
Но оттепель сменилась утренними заморозками. Первыми трещинами пошли финансы. Совместный быт, неожиданные траты, разные подходы к деньгам. То, что раньше казалось мелочью, теперь раздувалось до размеров катастрофы. Споры начинались из-за счетов, из-за не купленной вовремя чайной заварки, из-за того, кто больше устал.
Тихие разногласия переросли в горькие упреки, потом в крики. Идиллия рассыпалась, обнажив нервные, уставшие от жизни и неоправданных ожиданий сердца. Скандалы сменялись ледяным молчанием. Ульяна ловила себя на мысли, что когда смотрит на красивого спящего Никиту и то видит не того парня, который согрел ее в мартовскую слякоть, а видит источник своей боли и разочарования.
Они стояли на кухне, заваленной не вымытой посудой. За окном снова падал мокрый снег, возвращая их к тому марту, когда все начиналось. Но в воздухе висел не запах надежды, а тяжелый дух поражения.
– Я не узнаю тебя, – тихо сказала Ульяна, не глядя на него.
