– Ничего, что я курю? – неожиданно услышал я и невольно вздрогнул.
От мыслей меня отвлёк парень лет семнадцати в цветастой болоньевой куртке, которая явно была ему велика. Голову украшала сдвинутая набок чёрная кепка с какими-то белыми символами на китайском – я не успел прочитать. Парень сидел рядом, повернувшись в профиль, отчего его нос казался ещё острее, словно мог разрезать окружающее пространство и даже горизонт, сиди он чуть дальше. Как раз солнце садилось. Что ж, а я думал, что так уже не одеваются – джинсы, кроссовки, всё то, что я уже где-то видел, несмотря на то, сколько прошло времени с моего детства.
– Ничего, – улыбнулся я и потянулся за пачкой сигарет и зажигалкой. – Я сам такой же.
После короткой вспышки пламени я закурил рядом с ним. Воздух наполнился тягучим запахом махорки и жжёной травы.
Мы сидели на лавочке, соблюдая уважительное для незнакомцев расстояние. Вроде рядом, а вроде бы и далеко.
– Прикольная кепка, – подмигнул я мальцу, на что тот хмыкнул.
– Прикольная? – протянул он. – Ты с какого века? У нас так не говорят. Тебе сколько лет?
– Сорок четыре.
– Пффф! – ответил парень. – А я бы ни в жизнь не сказал. Хотя по тому, как ты выражаешься, самое то. Судя лишь по этому, лет шестьдесят бы дал.
– И на том спасибо. Сочту за комплимент. – Я затянулся.
Свежо, погода хорошая. Сидеть около водоёма – идеальное времяпрепровождение для лета.
– Сочту за комплимент об этой «прикольной» кепке. – Парень снял её, покрутил в руках, но столь быстро, что я снова не успел прочитать, что там написано.
Моё внимание привлекли его детские кудри, внезапно замаячившие передо мной. Завитушек было так много, как у барашка. Тут же захотелось накрутить их на палец, но я почти сразу отбросил эту мысль. Мне показалось, что парню намного меньше лет, чем я вначале решил, но уточнять не решился. Кепку мальчуган вернул на место.
Дым струился и падал, предупреждая о повышенной влажности и скорой грозе.
Паренёк тоже приметил это.
– Что это за сигареты? – спросил он, кивнув на дым. – Так парят сильно.
– Старая марка. – Я протянул ему пачку. – Сейчас таких не выпускают.
Сейчас много чего не делают. Или делают, но совсем по-другому, не так, как раньше. Уж не знаю, эволюция ли это, если всё происходит почти так же, как раньше, если даже молодёжная мода циклична – хоть гардероб оставляй и лет через десять надевай обратно. Странные вещи. То говорят об экологии и не вредят лесу, изобретая экошубы, то говорят, что эти же шубы разлагаются триста лет и наносят ещё больший вред. То стараются избавиться от мусора, замешивая его в бетон, увеличив прочность, то понимают, что так он больше трескается на солнце, и снова перестилают.
Есть то, чему мы доверяем и стараемся оставить себе, а есть то, от чего отказываемся, не задумываясь.
– Странные они какие-то. – Парень вернул мне пачку.
– Абсолютно солидарен, – кивнул я, снова потягивая сигарету.
Если верить Фрейду, так я восполняю ресурс. Если ему не верить, то просто утоляю никотиновую ломку.
«Странное дело, – подумал я. – Только что я так наслаждался одиночеством и смотрением вдаль, а теперь мне хочется поговорить с этим пацанёнком. Рассказать ему то, о чём он даже и не может догадываться. Хотя сейчас какое это имеет значение?»
Сейчас они другие. Да и я совсем другой. Понять друг друга вот так запросто за пару минут разным поколениям просто невозможно. А ещё эта его дурацкая кепка, скрывающая тысячу завитков барашка. Сложное и ложное сочетание в одном ребёнке. Кажется, он старается казаться старше, чем есть. Видимо, поэтому он и заговорил со мной.
