Теперь моя очередь

Красное рассветное зарево разливалось всё ярче. Волна алого света захлёстывала мир и в считанные секунды нагревала до каления черную вулканическую породу. Местами камни были гладкие и оплывшие от жара, местами становились хрупкими, распадались и превращались в острые как лезвия шипы. И без того опасная тропа стала смертельной ареной под куполом цирка. Если бы не природные кошачьи рефлексы и экзокостюм последней модели, Тим бы давно уже поскользнулся и сорвался в жаждущую его гибели бездну.

Это была ничья земля, никакая форма жизни не смогла бы тут зародиться или сохраниться. Обилие метановых гейзеров, отсутствие атмосферы, средняя дневная температура: +322°С, ночная: – 119°С. Прибавить к этому звездные ветра и постоянные метеоритные бомбардировки – вывод однозначен. Однако Тим и не рассчитывал найти их живыми, он надеялся обнаружить хотя бы их останки, пока те окончательно не превратились в пыль.

Тим то бежал, то перепрыгивал с одного плоского камня на другой, огибая опасные участки. Всю свою волю он призвал на то, чтобы сохранять спокойствие: один неверный шаг – и Тим погиб, а вместе с ним и план, и надежда. Но ему было действительно страшно. Что если он не сможет обогнать рассвет? Что если, пока он выбирает лучшую траекторию для прыжка, алая волна накроет его? Экзокостюм его не спасет.

Визор больше и больше запотевал от частого дыхания, и белая пелена существенно ухудшала обзор. Оставалось всего метров пятьсот до укрытия.

“Всего пятьсот метров. Давай! Ты сможешь” – мысленно подбадривал себя кот. Но какие же непреодолимые были эти пятьсот метров.

Внезапно позади него из-под тонкой базальтовой коры, казавшейся надежной почвой, с треском и шипением выстрелил метановый гейзер, а через несколько секунд раздался оглушительный взрыв: мгновенное нагревание газа спровоцировало расширение и произвело эффект разорвавшейся бомбы. В спину долетела мелкая базальтовая крошка. Тим понял, что вскоре всё здесь превратится в бушующее огненное море. Рассвет догонял его. В костюме чувствительность лап была ниже, но и так он ощутил подземные толчки от разрывов воспламеняющегося газа. Время вышло.

“Бежать” – пронеслось в голове. Тим сорвался с места и оранжевой стрелой понесся к точке, которую эхолокатор определил как убежище – просто расселина, достаточно глубоко, чтобы не достал звездный свет, достаточно высоко, чтобы не думать о гейзерах под ногами.

Двести пятьдесят. Двести. Сто пятьдесят. Легкие жгло от недостатка воздуха, но терять темп было нельзя. Тим стремительно сокращал расстояние до укрытия. Полностью отдавшись инстинктам, он поставил на выигрышное число. Разумная часть его сознания просто не успела бы отработать то количество опасностей, которые он уже миновал. Дальше путь лежал в гору. Каждый прыжок с выступа на выступ мог стать роковым: времени осторожничать не осталось. Ему приходилось безостановочно двигаться, чтобы покинуть опасный участок прежде, чем тот обвалится под тяжестью тела.

Десять. Девять. Язык пересох. Тим уже видел вход в провал.

“Как же душно” – отозвалось в мыслях. Действие адреналина досрочно заканчивалось, и в конечностях расползалась усталость. Лапы еле гнулись.

“Не сдаваться. Нельзя сдаваться” – подстегивал себя Тим.

Два метра. Один метр. Мышцы сковало болью, но он пополз. Полметра. Десять сантиметров…