Мусорщик

Прохлада утреннего воздуха отдавала ознобом в теле. Холодно не было, но и приятным это чувство явно назвать было нельзя.

Спутник этой проклятой планеты освещал голубым холодным светом всё вокруг. Его безобразное лицо, созданное из рельефа и испещрённое краторами, с холодной улыбкой смерти взирало свысока на пустынный пейзаж планеты.

– Блядь… – с трудом прошипел Денис и попытался улыбнуться.

Перспектива дальнейшего развития его жизни стремилась остановиться на этом самом моменте. Смерть была рядом, а ждать помощи на этой никому не известной планете было неоткуда. Выжженная климатом земля под его телом размокла от крови и превратилась в грязную кашу. Одежда тоже была ей залита, добавляя дискомфорта к и без того жгучей боли от раны зифийского клинка в грудной клетке. Внутренние органы, по ощущениям, задеты не были, но, судя по количеству потерянной крови, был задет какой-то большой кровеносный сосуд.

– Идиоты… – тяжело, еле слышно выдавил он из себя.

«Хорошо иметь в команде небольшой процент идиотов, которым хватает ума доверить убийство человека дилетанту», – подумал Денис.

Слабая улыбка снова посетила его лицо.

Вживлённый ещё в период Галактической войны, длившейся полвека, имплант медицинской поддержки медленно, но верно делал своё дело, затягивая раны и частично восстанавливая потерю крови. Данный прибор, можно сказать, был уникальным в своём роде, так как являлся прототипом для нового поколения таких же. Он даже не был из первого поколения, так как их производство сразу же запретили после неудачного использования в военных действиях из-за побочного эффекта, проявляющегося в разного рода деформациях тканевых структур организма-носителя. Проще говоря, при ранениях, вместо того, чтобы лечить бойцов штурмовых отрядов, он за небольшой промежуток времени превращал их в нечто, в груду уродливой мышечной массы. ИМП, вдобавок ко всему, явно что-то делал с мозгом несчастных, так как раненые соратники по оружию буквально через пару минут после мутации бросались на тех, с кем совсем недавно вместе шли на штурм.

Странность первой версии ИМП состояла в том, что проблема мутации затрагивала не всех. Существовал ничтожно малый процент тех, кому повезло не обратиться, хотя везение это или нет – вопрос сомнительный. Уникальные попали в руки военных медиков, которые тщательно и с пристрастием их препарировали, дабы узнать секрет везунчиков.

В военное время были все методы хороши, лишь бы склонить чашу весов на свою сторону. Каждая из сторон не гнушалась использовать человеческие ресурсы как средство достижения своих целей во всех возможных смыслах.

Денис знал всё это не понаслышке. Подопытный номер нуль, а впоследствии – «нулевой», так его называли в военной медицинской лаборатории медперсонал, а потом и сослуживцы. Денис был первопроходец, первый, кому был вживлён ИМП. Гнетущее чувство вины за то, что он стал причиной множества смертей своих боевых товарищей, бременем лежало на сердце и периодически давало о себе знать. Если бы только он был не уникальным, всех этих бессмысленных смертей можно было избежать.

Имплант отнимал много сил. Восстановление тканей производилось за счёт ресурсов организма, малоиспользуемых тканей, а также инородных тел, попавших в организм при его повреждении. Пули, куски ткани от одежды, осколки от гранат и другие инородные тела рассматривались нанитами не иначе как строительный материал. Маленькие механические бестии использовали всё, что считали лишним в организме. Сослуживцы Дениса время от времени шутили, что можно остаться без члена, если не использовать его достаточно часто. Вспоминая прошлое, Денис отключился.