Вызов

Судьбу вершат не боги: это люди принимают глупые решения и делают дурацкие выборы. Но, когда нет ни сил, ни желания брать ответственность за собственную жизнь, человек запросто доверит её богам. Подкинет монетку на удачу, вытянет жребий, попросит совета у незнакомца, поставит всё на кон, играя в кости. Или бросит сам себе вызов.

– Ты либо плати, либо проваливай! – прикрикнул трактирщик.

Рова́джи, вырванный из философских дум, посмотрел на него, как на всех прочих, – с усталым презрением, но пошарил по карманам и нашёл несколько ржа́нок. Медные монеты с чеканными колосьями всегда казались ржавыми и темнели отнюдь не так благородно, как серебро. Но последнюю сардину – продолговатую монету с изображением одноимённой рыбины, саму по себе напоминавшую мелкую рыбёшку, – бродяга потратил ещё позавчера. Сегодня хватало или на выпивку, или на поесть. Желудок жалобно скулил и умолял о благоразумии. Стоило потерпеть до утра, когда оживёт рынок, и купить снеди подешевле, но хотелось горячего и прямо сейчас, а ещё посидеть у огня – как раз место досталось хорошее, недалеко от камина. Ро обречённо вздохнул и попросил картошку со шкварками.

В своей жизни Роваджи всего добился сам: стал дезертиром, предал соратников и командира, отрёкся от сородичей, сбежал в Халасат, где его унизительным образом обокрали. С этого и началась по-настоящему вольная жизнь. За несколько лет скитаний Ро так и не нашёл места в жизни, но потерял всё, включая надежду на завтрашний день.

Страна возможностей принимала всех, но не как священник у светлого храма, а скорее, как жаркий камин пожирает хворост. Ро не учили ремёслам, а теперь он был слишком взрослым для подмастерья. Да и кто бы за него заплатил? Военного опыта, настоящего, тоже не было, а умение фехтовать без оружия не покажешь, да и нельзя сказать, что он когда-либо был в этом хорош. И всё же клинок – залог хоть какой-нибудь безопасности. Рапиру украли, и лишь не так давно удалось стащить у пьяного стражника саблю. Лучше, чем ничего, но даже с нею мало кто хотел нанимать алуарского щенка: он был настолько потрёпанным и тощим, что вполне мог выпрашивать милостыню, но притом рослым, с целыми руками и ногами, оттого вызывал презрение даже у нищих, убогих и обездоленных.

Работы в Халасате было много, как и способов получить скудный ужин и ночлег, но для того, кто не умел просить и любезничать, их число неумолимо стремилось к нулю. Иногда удавалось напроситься разгружать обозы, но чаще гнали прочь. Ну а когда совсем не везло, какой-нибудь надушенный козёл предлагал заработать иным непотребным способом, ведь в стране возможностей как нигде потакали похоти и поддавались соблазнам. Таких Ро слал на причинное место, а после пытался срезать кошель. Чаще не удавалось, и приходилось убегать от стражи или наёмных громил по переулкам и крышам. За воровство отрубали руки, а особо наглых и невезучих плутов вешали другим в назидание, но страх и здравый смысл нередко проигрывали гордости и голоду.

Так и прошло несколько лет. С работой не везло, учиться ремеслу слишком поздно, а дороги обратно в Алуар не было. За дезертирство безоговорочно казнили, предварительно прогнав через площадь в исподнем, и любой желающий из толпы имел право оскорблять предателя, бить или кидать в него камни. Бывало приговорённые не доходили сами до эшафота, и тогда доблестные солдаты тащили их волоком по брусчатке. Показательное представление.