Все жанры Все авторы
Яйца, бобы и лепешки - Пелам Вудхаус

Яйца, бобы и лепешки

Страниц

90

Год

2012

Творческий переосмысленный текст:

Великолепный творец непревзойденных Дживса и Вустера, неуравновешенного Псмита и эксцентричных Муллинеров созрел к тому времени. Теперь перед нами – новейшая версия Вудхауса. Он так же шутлив, так же ироничен. Его истории так же вызывают смех. Однако в поздних произведениях Вудхауса гротеск исчез. Это зрелые работы искусного писателя, глубоко понимающего человеческую психологию. И автор смеется не столько над смешными ситуациями, в которых оказываются герои, сколько над комизмом времени, в котором они живут…

«…– Кстати, скоро появится Белла Мэй Джобсон.
Бинго весело засмеялся:– Добрая старая Белла? Была и стала прошлым.
– Как так?– Так и есть. Я не встретил ее.
Перкис покачался:– Ты не встретил?
– Именно. Я очень занят. Сказал ей представить свои жалобы на одном листе.
Не знаю, было ли вам посчастливиться посмотреть фильм «Хулиган». Я вспомнил его, потому что с Бинго произошло нечто похожее. Он рассказал, что некоторое время что-то гремело и вихревалось; потом все становилось яснее, и он сообразил, что нужно любить и заботиться о той самой Белле, льстить и мазать ее, создавая атмосферу почтительного восхищения.
– Я виноват, – сказал он. – Было недоразумение. Я не подозревал, что это – особенный дар судьбы, создатель бурундуков. Я подумал, что она предлагает мне Дюма в роскошном переплете.
Заметив, что Перкис скрывает лицо руками, и услышав фразы «Все… конец…», он нежно похлопал его по плечу и поддержал:
– Не печальтесь! У вас есть еще я.
– Нет,– ответил хозяин. – Вас увольняю. – И после этих слов ушел…»

Читать бесплатно онлайн Яйца, бобы и лепешки - Пелам Вудхаус

У Бинго все в порядке

Когда Трутни зашли в курилку выпить перед ленчем, еще один Трутень, сидевший у письменного стола, встал и подошел к ним:

– Сколько «р» в «безобразие»? – спросил он.

– Два, – ответил Трутень-1. – А зачем тебе?

– Пишу в наш комитет, – объяснил первоначальный Трутень. – Сколько можно терпеть это безобра… А, черт! Опять!

Лицо его перекосилось. За дверью, в коридоре, свежий голос запел песню со множеством переливов. Трутень-2 внимательно слушал, как она удаляется к столовой, а потом поинтересовался:

– Кто эта певчая птичка?

– Бинго Литтл, чтоб он лопнул! – ответил всеведущий Трутень. – Поет и поет. Об этом я и пишу. Какое безобразие! Нет чтобы только петь – он по спине хлопает. Вчера подкрался в баре, и ка-ак хлопнет, и еще вопит: «Ага!» Мог и убить. Сколько «н» в «непрестанно»?

– Три, – отвечали Трутни.

– Спасибо.

Пишущий Трутень вернулся к столу, пришедшие – удалились.

– Странно, – сказал Трутень-1. – Очень странно. Почему это он поет?

– Так, радуется жизни.

– Да он недавно женился! На какой-то писательнице.

– Правильно. На Рози М. Бэнкс, создавшей «Мервина Кина», «Фабричную работницу», «Однажды в мае» и другие книги. Очень известная тетя. Загребает – будь здоров!

– Не знал, что женатые люди радуются жизни.

– Большей частью они и не радуются. Но у Бинго – счастливый брак. Прямо голубки!

– А по спине хлопать не стоит.

– Ты не все знаешь. Он хлопает не от злости. Ему удалось спастись от большой беды, от семейной драмы.

– Они же голубки!

– Да. Но и у голубков бывают случаи, когда голубица кидается на партнера. Если бы эта Рози кинулась на Бинго, она бы не утихла к золотой свадьбе. Вообще-то она ничего, приятная, но женщины – это женщины! Словом, Бинго избежал страшной участи, и я понимаю, зачем он поет.


Началось это утром, когда Бинго вернулся в гнездышко, выгуляв собачку, и пытался удержать зонтик на кончике носа, а жена его вышла из своей комнаты, вдумчиво хмурясь.

– А, вот ты где! – сказала она. – Ты бывал в Монте-Карло?

Бинго заморгал; она коснулась больного места. Больше всего на свете ему хотелось поехать именно туда, поскольку у него была абсолютно верная система, но людям женатым в такие места не попасть.

– Нет, – не без грусти ответил он, но тут же ожил. – Смотри! Ставим зонтик… держим…

– Я хочу, – сказала жена, – чтобы ты немедленно туда поехал.

Зонтик упал. Бинго вздрогнул. Мгновение-другое ему казалось, что он видит дивный сон.

– Мне нужно для книги, – объяснила Рози. – Понимаешь, местный колорит.

Бинго ее понял, они часто говорили об этом колорите. Если пишешь роман, без него не обойтись, читатель слишком много знает. Напутаешь что-нибудь – и пожалуйста, гневные письма. «Известно ли Вам, глубокоуважаемая N.?»

– Сама я не могу, – продолжала Рози. – У нас в пятницу званый ужин, в тот вторник – ленч в честь Кэрри Мелроз Бопп, американской романистки. Я вот-вот дойду до сцены, где лорд Питер Шипберн срывает банк. Ты не съездишь, кроличек?

Бинго понял, что ощущал Израиль, когда сверху посыпалась манна.

– Конечно, старушка, конечно! – вскричал он. – Да я… – Тут голос его сорвался. Он вспомнил, что у него нет денег.

Две недели назад он поставил последний пенни на лошадь по имени Плясунья, которая добежала до финиша в половине третьего, если мы назовем это бегом.

Вам может понравиться: