По эту сторону зла (Былое и дамы-2)

На обложке – портреты Элизабет Фюрстер-Ницше и графа Гарри Кесслера

© Н. Воронель, 2020

© Издательство «Фолио», марка серии, 2019

Элизабет с трудом оторвала голову от подушки – мокрой от слез. Неужели она когда-то любила этот дом? Такой большой, такой пустынный! Как она мечтала жить тут с другом – сначала с Бернардом, потом с Дитером. И оба подло ее подвели, каждый по-своему. Но Бернард был благородней – он потерпел крушение и покончил с собой, а Дитер просто сбежал с сексапильной девкой. Так что она должна вычеркнуть из памяти Дитера и остаться верной памяти Бернарда. Ведь недаром написал о нем поэт:

Элизабет сползла с кровати на пол и прижалась щекой к теплым доскам. Подумать только, какой ужасный климат – доски пола теплые в разгар зимы! Что она там писала в своей книге про замечательный климат? Но сколько бы ни разоблачала ее русская обезьяна, ей не стыдно за свою мелкую ложь – она делала это ради спасения великой Германия Нова. И гордится этим, хотя спасти не удалось.

Элизабет с содроганием вспомнила свой визит в бывшую контору бывшей Германия Нова. В ее конторе в ее кресле за ее столом сидел носатый бразилец, сильно смахивающий на еврея – те же выпуклые черные глаза, те же жесткие кудряшки над низким лбом. Он не предложил ей сесть, а смерил презрительным взглядом и сказал на плохом немецком:

– Вам бы лучше поскорей покинуть колонию, пока ваши бывшие подопечные не пронюхали, что вы здесь. Вы довели свой проект до полного развала. Положение стало невыносимым – нет питьевой воды, нет дорог, земля не родит, жалкие глинобитные хижины обрушились. Целые семьи убегают – обнищавшие, обворованные и лишенные надежды. Ваша авантюра оказалась непоправимой катастрофой.

Элизабет задохнулась от обиды и возмущения:

– Кто вы такой? Как вы смеете так со мной разговаривать?

– Я – Эмилио Родригес, директор колонии, ответственный за ее спасение.

– Кто вас назначил?

– Я назначен директором по решению правительства Парагвая.

– Подумаешь, какой авторитет – правительство Парагвая! А вы поинтересовались, что скажут немецкие инвесторы?

– Что они могут сказать в ответ на град писем от возмущенных колонистов? Держатель германского фонда Макс Шуберт получил десятки писем, которые разоблачают ваши измышления.

– Но ведь я опубликовала письма других колонистов, которые разоблачают ложь этих разоблачителей!

– Макс Шуберт уверен, что эти письма сфабрикованы вами, – и Родригес с улыбкой протянул ей телеграмму. – Вот, пожалуйста, читайте.

Черные буквы слились в траурную полосу, и сердце Элизабет подкатилось к горлу:

Это было настоящее бегство, по канонам романтических сказок, которые в детстве Фрицци читал маленькой Лламе перед сном – под покровом ночи, верхом на лошади, с проводником-индейцем. Неизвестно, удалось ли бы оно, если бы отвратный Родригес не помог. Он сам отвез Элизабет домой в своей пролетке и послал за верным Оскаром, единственным колонистом, на которого можно было положиться. Тот отдал Элизабет своего коня и нанял ей проводника-гураньо.