Возвращение в Панджруд

Автор

Страниц

275

Год

2016

Андрей Волос – известный современный писатель, поэт и переводчик с таджикского языка. Его творчество представлено яркими и оригинальными произведениями, такими как "Хуррамабад", "Аниматор" и "Победитель". Но его главный шедевр – роман "Возвращение в Панджруд", который был удостоен престижной литературной премии "Русский Букер".

Это роман рассказывает о знаменитом таджико-персидском поэте Абу Абдаллахе Рудаки, который возвращается в свой родной город в сопровождении мальчика-поводыря. Но удивительное в этой истории то, что мальчик-поводырь не имеет ни малейшего представления о том, кто этот нищий слепой старик. Однако слава Царя поэтов уже бежит впереди Рудаки, а его долгая и насыщенная жизнь остается позади.

В душе поэта разыгрывается настоящая борьба, в которой сменяют друг друга гордыня, отчаяние и мудрость. Читатель погружается в мир восточной красоты и мудрости, ощущает запахи и звуки окружающей среды, наслаждается напевностью стихов, которые пронизывают этот роман. Автор передает все эти ощущения и эмоции с помощью изящной и красочной художественной прозы.

"Возвращение в Панджруд" – не просто исторический роман, это произведение искусства, которое удивительно сочетает историческую достоверность и художественную вымысел. Это книга о любви к родной земле, о поиске своего истинного "я", о внутренней борьбе и победе души.

Читать бесплатно онлайн Возвращение в Панджруд - Андрей Волос

* * *

Иветте Ивановне Воропаевой – дорогой моей маме, многие годы терпеливо ждавшей завершения этой книги, с любовью и благодарностью.

Прошлое когда-то было будущим,
И будущее когда-то станет прошлым.
Абу Абдаллах Джафар Рудаки

Пролог

Орлица медленно плыла в сине-серебряном воздухе, и его раковины и сгустки, оставлявшие ощущение легких толчков и поглаживаний, ласково теребили мягкое оперение брюха и поджатых лап. Твердые же, будто кованые перья крыльев и хвоста резали ветер, как резали бы стальные ножи, безжалостно разваливая его тугую плоть на две равные части, – и поток лишь жалобно посвистывал, сворачиваясь прозрачными лепестками возле жестких концов пружинисто подрагивавших перьев.

Несколько часов назад она удачно поохотилась. Желтые суслики бессмысленно-радостно посвистывали возле своих нор и, кажется, умирали от ужаса еще за мгновение до того, как орлица с размаху вонзала в их жирную плоть когти и наотмашь била клювом. Головы она тоже расклевывала – там ждал круглый орех сладкого мозга.

Самой ей некого было бояться в зыблемом до самого горизонта стеклистом просторе, накрывшем неровную землю лазурным колпаком. Она подремывала, вольно бросив над прозрачной бездной широкие крылья и лениво отмечая неохватные течения теплого воздуха – одни относили ее к востоку, к предгорьям, другие (когда она уже оказывалась над темной прохладой ущелья и была вынуждена несколькими сильными махами поднять себя на десяток локтей выше) медленно влекли к западу, к бурому краю неровной степи.

Шеравкан проследил взглядом плавное парение птицы, казавшейся отсюда, с дороги, темным штрихом, и почему-то почувствовал тоску. Он не умел разбираться в своих чувствах, но если бы попытался понять, почему так сжалось сердце и почему такими острыми показались в эту секунду одиночество и оторванность, то, возможно, нашел бы причину именно в мимолетном взгляде, брошенном в серо-синее небо – жаркое, пустое, украшенное только резкой черточкой парящей орлицы.

Да, орлица! Она была так свободна! – и в сравнении с ней так несвободен был он. Она могла лететь куда хотела. Она сама управляла своей жизнью. Каждый взмах ее крыльев был сделан по ее собственной воле – и потому она вольна была парить, куда влекло ее хоть бы и мимолетное желание, каприз, минутная прихоть: на юг, на север!.. на запад, на восток!..

Стоило лишь оглянуться, чтобы за переливчатым маревом, заставлявшим камни дрожать и колебаться, увидеть низкое облако, плоской лепешкой висящее над краем бугристой равнины. Закатное солнце красило его розовым, а ветер тщетно силился стронуть и потащить, как играючи таскал другие облака. Не тут-то было: неподвижное, буро-серое, оно вечно стояло на одном и том же месте.

Бухара, благородная Бухара! – это она оставалась за спиной! это была ее пыль, ее дым, ее запах! – это она клубилась и темнела, это ее нечистое сладкое дыхание поднималось к небесам!.. Ее сады волновались под ветром, ее ручьи гремели мутной водой!..

Отсюда уже нельзя было разглядеть ни слепых стен низких глинобитных строений, ни узких, извилистых и грязных улиц, ни снующих по ним озабоченных прохожих с вечным выражением подозрительности на хмурых физиономиях. Теперь совсем другая Бухара – выпуклая, ясная, горделивая – оставалась за спиной. Словно по волшебству поднявшись из того, что еще недавно казалось простой глиной, она открыла небу все свои купола, фасады высоких зданий, минареты, мечети, глыбу Арка

Продолжить чтение

Вам может понравиться: