- Ох, Лариска-Лариска! – причитала бабушка. – Да Сашку умная баба с руками оторвала бы! Какой дурехой надо быть, чтоб такого парня упустить!
- Не упустить, а отпустить, - буркнула я. – Не люблю я его, бабуль. Он хороший. Но не люблю. Ничего не чувствую.
Бабушка всплеснула руками.
- А тебе кого надо – принца? Не пьет, не гуляет, руки не распускает. А любовь – да шут бы с ней, если человек хороший! Раньше люди женились, детей растили да хозяйство поднимали – вот и вся любовь! Стерпится-слюбится.
Я стиснула зубы, сдерживая порыв вскочить из-за стола, отодвинув от себя тарелку сочных, поджаренных до хруста драников. Я их обожала, и баба всегда готовила их к моему приходу. Но это «стерпится-слюбится» разом отбило весь аппетит.
Может, бабушка права, и Саша отличный парень, а я дуреха. Ну не цеплял он меня! Его лицо, глаза, губы, голос, запах…
Случается так в жизни. Человек хороший… а тело молчит. Лгать ни себе, ни ему, я не могла. Честно все проговорила и отпустила. И ни разу не пожалела. Разве что о том, что бабуля была в курсе наших недо-отношений и теперь выносила мне мозг.
И никак не могла остановиться, продолжая зудеть над ухом:
- Все это блажь у вас, у молодежи, от безделья! Сидите за своими компьютерами, нет чтоб нормально работать да семьей заниматься. Тебе уж двадцать шесть, а ты от нормального мужика нос воротишь. Зато от компьютера не отлипаешь! Молодость ведь кончится, Ларис. Уже не сможешь носом вертеть, от хороших парней отбрыкиваться. Брала бы что дают, шла за того, кто зовет!
Тут я уже не выдержала. Отодвинула тарелку и встала.
- Бабуль, спасибо, очень вкусно. Пойду я.
Быстро чмокнула бабушку и выскочила из квартиры. Как бы я ни любила ее, но упреки в безделье положили конец моему терпению. Учитывая, что я работала дизайнером в солидной фирме, жила отдельно от родственников и выплачивала ипотеку.
Сбегая по лестнице, я вытащила телефон, запустила любимый плейлист, воткнула наушники. Дышать сразу стало легче. Вышла из подъезда – и увидела на остановке маршрутку. Замахала рукой, кинулась через дорогу.
Дверь пассажирского салона открылась. Я зашла, отдала водителю деньги за проезд и плюхнулась на сиденье. Открыла новостную ленту в надежде отвлечься и успокоиться после бабулиных нотаций.
Уткнувшись в экран, слушала музыку и не замечала необычной тишины в салоне. Лишь через несколько минут, долистав обновления, я отвела глаза от телефона… И обалдела, заметив отделку салона.
Он весь был обит роскошным бордовым бархатом. На потолке вместо дешевых светодиодных фонариков переливались причудливые хрустальные шары, источавшие разноцветное сияние. Сиденье одно-единственное – подо мной. И ни одного пассажира!
Куда я угодила?! Садилась ведь в обыкновенную маршрутку!
- Что это такое и куда вы меня везете? – воскликнула я.
В ответ с водительского места не донеслось ни звука. Странная маршрутка продолжала ехать, да так мягко и гладко, как будто не по нашим дорогам… Я привстала с сиденья и заглянула за шторку, которая отгораживала водительское сиденье от салона. И окаменела.
Сиденье пустовало. Впереди, за рулем, никого не было. А маршрутка продолжала ехать. Я заорала как резаная и со всех сил лягнула каблуком дверь салона.
Дверь не поддалась. Я вцепилась ногтями в бархатную обивку и с силой рванула на себя. Ткань с треском отодралась, открывая резную деревянную панель. Что?.. Как это?.. Должны быть стандартные тонированные стекла – я же видела их снаружи!
