Тетрадь Смерти: Перелом

Вспышка света. Ещё одна. Я вот уже десять земных лет наблюдаю за ним.

Не за убийцей. Не за спасителем. За человеком – искрой, что разгорается в темноте. Его улыбка, светлая и простая, зажигала сердца прохожих. Люди не могли объяснить, почему тянулись к нему. В нём не было ничего нарочитого. Но стоило взглянуть – и ты уже улыбаешься в ответ. Просторы воды, ветра и неба отзывались на его дыхание. Мир становился мягче. Он был тем, кто мог открыть дверь к нам – в сон, где правит не страх, а возможность.

И я ему помогу.

Но вокруг него – враги. Жадные, упрямые, слепые. Они не видят, что он делает не только для себя. Они хотят отнять. Запретить. Заблокировать. Он им мешает – не потому что опасен, а потому что свободен. А свобода всегда пугает.

Я – синигами. Но не тот, кого вы знали. Не Рюк. Не Рэм. Меня зовут Сарум, и я не приношу смерть – я приношу знание. Моя Тетрадь не для казни, а для снов. Для тех, кто способен видеть сквозь страх.

Первое, что я дал ему – было знание. Огонёк в его сознании. Я шепнул: «Береги. То, что тебе дано – не для чужих глаз. Это не оружие. Это суть. Храни её, как зеницу ока». Он кивнул, не спрашивая зачем.

Второе – урок. «Не держись за чужое. Всё приходит, всё уходит. Потерянное – не конец. Иногда, чтобы найти своё, надо отпустить то, что тебе никогда не принадлежало». Он понял. И отпустил. Болью, но понял.

А затем – дары.

Первая вещь, что я оторвал от сердца – сумка. Маленькая, потрёпанная временем, когда-то принадлежавшая женщине, что знала: её дом – не стены, а её вера в реальность. Он принял сумку. И с ней обрёл своё первое прибежище. Уют в хаосе. Ощущение, что ты не гость на этой земле.

Вторая – шлёпки. Принесённые с моря. От старого моряка, что ушёл за горизонт и не вернулся. Эти шлёпки – как след. Он надел их – и впервые пошёл в сторону, которую боялся. Не по асфальту, а по своей дороге. Дом теперь был с ним – в шаге, в пути, в странствиях.

Её звали Маро.

Она не искала человека. Она искала узел. Точку пересечения. Осколок смысла, застрявший в тканях повседневности.

Маро знала: наши предки не родились на этой планете.

Они прибыли издалека – с планет, где гравитация звенела иначе, а речь могла взламывать материю.

Они пришли не как завоеватели, а как беглецы – от чего-то, что не имело формы, но разрушало всё, что осмеливалось помнить.

И была война.

Космическая, не в лазерах – в структурах мышления. В навигации сна, в символах, что распадались от страха.

Человечество – их потомки. Не прямые. Изменённые, придавленные. Побеждённые.

Нам оставили кусочки, забытые в швах. В ритуалах. В обыденности.

Маро любила читать о вархаммере.

Не ради героев. Ради намёков.

Каждая фраза, каждый образ – код, маскирующий воспоминания.

Она собирала эти крошки, как старые карты звёздных дорог.

И однажды во сне она попала туда, где гравитация звучала как музыка.

То место повторялось. Неназванный холм. Город, которого нет.

И среди зданий – дом, построенный, казалось, не руками, а памятью.

Она поняла – это не просто сон. Это перекрёсток, где время согнуто в кольцо.

И если найти того, кто носит ключ – можно войти. Остаться.

Он появился днём, в простом свитшоте и спортивных штанах.

Но ткань на нём была странной.

Ворс не отражал свет. Швы будто меняли направление при взгляде.