Из бурелома

Дорога к зоне уже давно заросла высокой травой. Две девушки шли по протоптанной тропинке в тени густых елей. Одна была высокой, с густыми черными волосами, убранными в косичку. Лицо ее было красивым, с нежными, как у ребенка, чертами, однако каждый, кто посмотрел на нее, отметил бы и внутреннюю твердость, исходившую от взгляда карих глаз. На обветренном лице выделялся длинный тонкий шрам под нижней губой.

– Насть, я забыла – ты маски с собой взяла? – спросила черноволосую девушку ее спутница.

Она шла, сутулясь, будто сгибалась под невидимой ношей. Русые волосы вихрями спадали у нее за спиной, из-под непослушных прядей она смотрела по сторонам с опаской, будто на них из таежной глуши вот-вот кто-то выпрыгнет. Руки она держала у груди, будто уже защищалась от невидимого врага. В ответ на вопрос подруги Настя остановилась и заглянула в сумку.

– Да, на месте, – кивнула она. – Вот бы мы еще не взяли с тобой маски, шли бы в поселок назад.

– Там на КПП дали бы все равно. Просто отчитываться пришлось.

– Да, помню, вечно тот охранник цепляется. Мы же и через забор прыгали в прошлый раз, так ты не хотела через ворота идти.

Настя упомянула это вскользь, но с умыслом. Ей интересно было увидеть реакцию Лары. Девушки носили еду для Богатырей посменно и редко вдвоем. Последний раз, когда она цепко хваталась пальцами за проржавевшую сетку вместе с подругой, был полгода назад. Сутулость Лары и ее привычка одеваться в длинную одежду – огромные платья до колен, которые будто бы специально ее полнили – казались Насте странными.

– Охраннику я скажу, что Варлама позову, – улыбнулась Лара. Но на мгновение, и тут же отвернулась на дорогу.

Солнце висело высоко над тайгой, пронзая лучами завесу деревьев. На земле и травинках перед ними из игры светотени складывался переливчатый узор.

– Варламу? – спросила Настя, – А ты уверена, что он явится?

– А чего нет-то? Есть захочет – явится.

Лара довольно помахала сумкой, набитой едой.

– Не знаю, по мне так ему на всех наплевать.

– Что поделать, работа такая. Попробуй каждый день жечь и рубить животину. Тут толстокожим надо быть.

– Не каждый день, – покачала головой Настя, – Мне Михаил говорил…

– Михаил, – прыснула Лара, – Что ты, Настька, так официозно? Миша все его зовут.

– Не знаю, для меня он Михаил. Так я про что – сейчас нет работы уже для Богатырей.

Лара внезапно вцепилась в подругу взглядом после этих слов.

– А как же Родин и его опыты всякие? – спросила она.

– Сворачивают потихоньку. Зону же оградили до конца, редко кто туда забредает.

– Но все равно – если парни там, то работа есть.

Настя заметила, что ее слова взволновали подругу. Неужели догадки подтверждались? Лара поспешила перевести тему.

– А помнишь, как страшно было, как бурелом начался? Такое столпотворение было. Хорошо, до поселка не добралось. Я же тогда в лесу недалеко отсюда была, видела, как слипень ходил.

– Большой был?

– Огромный! Вот, наверно, как дерево позади тебя, вот такой высоты!

Лара показала пальцем на высокую сосну, которая мерно качалась на ветру. Насте пришлось задирать голову, чтобы увидеть ее верхушку.

– И не идет, а будто катится, лапы отовсюду торчат, вся эта животина вместе кричит. Нечеловеческий звук, аж кровь стынет, скажу я тебе. Я издалека видела, хотела бежать, но там Богатыри были, спасли.