Поймать ветер

Рейонер Кастнер

– Рей! Прошу, остановись, ты зашёл слишком далеко! – голос брата был привычно холоден.

В своей любимой ледяной манере он пытался придать себе значимости, но я отчётливо видел и его едва приподнятую в гневе верхнюю губу, и сцепленные до синевы длинные аристократичные пальцы.

Удивительно, как ненависть в нём легко сочеталась с животным страхом. Он боялся меня до дрожи, как прочем и большая часть людей, населявших родовой замок.

Ежедневно я вынужденно давился потоками людской злобы и отвращения. Это явно не добавляло хорошего настроения, более того, с каждым днем я и сам озлоблялся всё больше.

– Тебе пора остановиться! – дрожащие гласные в конце слов выдавали Тира с головой.

За много лет вынужденного затворничества я виртуозно научился чувствовать фальшь в любых её проявлениях. Я знал привычки каждого, видел их потаённые желания и кожей ощущал глубоко запрятанные страхи.

И не осуждал.

Их можно было понять – не каждый сможет спокойно жить рядом с силой, в разы превосходящей любого мага империи. Особенно если эта сила дефектна, плохо поддается контролю и может ненароком превратить противника в горстку пепла.

Проклятый дар, у которого сегодня существует только одна преграда, прежде чем окончательно вырваться на свободу – это я. А точнее, мой разум, который пока способен его сдерживать.

Не завидую я тебе, Тирел: иметь такого братца та ещё проблема. От неприятных мыслей я усмехнулся, чем перепугал его ещё больше.

Всё верно – бойся.

Нет ничего страшнее на этом свете, чем усмешка потенциального сумасшедшего, особенно если он один из сильнейших имперских стихийников.

– О чем ты, братишка? – процедил я сквозь зубы всё столь же холодно улыбаясь. – Я совершенно спокоен.

Рык, и третья бутылка редкого элитного коньяка полетела в стену, обшитую тёмным Аврийским атласом. Двум её предшественницам повезло гораздо больше – их я употребил по назначению.

Щека Тира едва уловимо дёрнулась, а пальцы побелели ещё больше. Сейчас я чётко улавливал его панику, раздражение, и даже глубоко спрятанную тоску – ничего не могло укрыться от моего внимания.

Я видел его до самых потаённых уголков души. Сила распирала, она давила на разум, принуждая выплёскивать дар хотя бы на подобные мелочи.

– Неужели решил наставить меня на путь истинный? – я криво улыбнулся, с трудом подавляя рвущиеся наружу жгуты тьмы.

Я и хотел бы подарить тепло, но не могу, извини – иней уже запорошил мою душу, а темная стихия глубоко проникла в тело, уродуя его.

– Ты должен творить, понимаешь! – голос собеседника сорвался на высокой ноте. – Она же уничтожит тебя, – последнюю фразу он едва выдохнул, но я услышал, не мог не услышать, – этот дар сотрёт тебя в порошок.

– И зачем я должен это делать? – я покрутил в руках следующую бутылку. – Чтобы в очередной раз увидеть, как проклятая стихия, едва вырвавшись на свободу, забирает с собой близких? Тебе было мало потерь?! Вспомни хотя бы нашу мать… она так и не увидела, как ты вырос.

Чёрт, даже напиться толком не могу, ясность ума и речи не покидала, как и пробирающийся всё глубже холод. Тоска затопила душу и восприятие накалилось до предела.

Я просто физически ощущал волны отчаянья, идущие от Тирела. Медленно повернувшись к нему, я чуть прикрыл глаза – слишком светло, слишком громко, слишком больно. Всего было слишком много для моего уставшего сознания.