Сказание о рыцаре Гуго

Автор

Страниц

Год

—

Легенда о Железном Рыцаре всегда завораживала воображение людей. Этот монументальный воин стоял на развилке тропы, словно воплощение бесстрашия и силы. Его неподвижное тело было создано из неприступной стали, что добавляло ему непревзойденной мощи и обаяния.

Гигантские колоннам подобные ноги слегка изогнулись, приводя в испуг его противников. Он был вынужден преклонить колени, придавая своей фигуре монументальность и благородство. Торс Железного Рыцаря мучительно отклонился назад, словно он готов был одолеть самых сильных противников. И все же, его тяжелые руки, разведенные в стороны, бессильно замерли на весу. Они так и не смогли соединиться в объятиях, ожидающих гибели.

Такая величественная скульптура воплощала в себе не только безупречную силу и храбрость, но и немую боль, скрытую за неподвижным металлическим представлением. Железный Рыцарь стал символом доблести и борьбы, оставаясь навсегда в памяти истории. Величественная статуя продолжает притягивать взгляды и внушать уважение величиной своей мощи и решимости.

Читать бесплатно онлайн Сказание о рыцаре Гуго - Лев Вершинин

ДОН РОДРИГО ДЕ МЕНДОСА-И-КАРВАХАЛЬ БЫЛ СКАЗОЧНО БОГАТ. ОН ПЕРВЫМ ПРЕДСТАЛ ПЕРЕД БЕЗЛИКИМ, ЧТОБЫ ОБРЕСТИ ЖЕЛАННОЕ. И ЗАЧАХ, ОБЕРЕГАЯ СВОЕ ЗОЛОТО.

…Легенда не лгала: Железный Рыцарь стоял на развилке тропы, безмолвный и мертвый, как сталь, из которой было выковано его могучее тело. Колонноподобные ноги слегка согнулись, вынудив исполина преклонить колени, торс мучительно отклонился назад, и тяжелые руки, чуть разведенные в стороны, бессильно замерли на весу, так и не сомкнув гибельных объятий.

Воистину – даже и в смерти своей тщился страж тропы не пропустить отважного путника в сумрак заповедного леса. Сколько же раз меняли деревья свой убор с того дня, когда меч дона Родриго, рожденного в поднебесной Астурии, стране снега и камня, навеки остановил биение стального сердца? Двести, если верить сказителям. Немало. Но и поныне не заржавела под дождями и не помутнела от лесной сырости стальная грудь, мерцающая под усталым солнцем подобно глади озера в час, когда ветер затихает.

Грозно и молчаливо стоит Железный Рыцарь там, где принял свой последний бой, словно пытаясь одним видом своим устрашить малодушного. И ничто, даже время, не властно опрокинуть его, могучего и в самом небытии…

Гуго фон Вальдбург спешился и, вонзив в мягкую землю меч, склонил голову. Молитва! – вот что сейчас нужнее всего. Пусть короткая, но от всего сердца. Ибо дальше род сенью леса, теряет силу обращение к Господу; не укрепив же душу святым словом, немыслимо двигаться дальше.

Во всем оказались правы сказители, ни о чем не умолчали. Вот оно: и едва примятая трава, скрывающая тропу, и тусклый, почти уже предвечерний свет холодного солнца, медленно стекающий по темным стволам сквозь полог разлапистых ветвей. И кучки добела омытых слезами неба костей у ног истукана тоже не были придуманы. То здесь, то там ухмылялись в траве пробитые черепа, словно злорадствуя над тем, кто стоит здесь – еще живой, но уже и не подвластный жизни.

Когда-то все они были полны сил и надежд: иного привела сюда гордыня, другого – алчность. Но всех уравняла встреча на развилке тропы, когда железные объятия выдавили дыхание и остановили сердца, разметав мечты и страсть по примятой траве. Они погибали один за другим. Но приходили новые, чтобы, в свою очередь, остаться навсегда тут. И так было до той минуты, когда неистовая астурийская сталь, отскочив от звонкой руки гиганта, все же нашла единственную, неразличимую взглядом щель в доспехах, пронзив обитель жизненных сил.

Вот это меч! Почти до половины вошел он туда, где наплечье смыкается с панцирем, вонзился и застрял, остановив взмах нечеловеческих клешней. И дивно: словно обуглена благородная сталь и почернела от гари рукоять. Да, огонь, а не кровь бушевал в жилах исполина, и, выпущенный мечом, ушел огонь в небеса, и стал Железный Рыцарь подобен камню.

Воистину, хвала и честь тебе, астуриец! Первым был ты, сумевшим проехать под свод заповедного леса, одолев стража, и ныне Гуго фон Вальдбург, не подняв оружия, проезжает эту поляну, некогда гибельную для христианина. Хвала и честь! А все же – прости, кабальеро! – ты был мелок духом. Немногого нужно было тебе для счастья…

…Ничто не было любезно дону Родриго де Мендоса так, как сияние золота. Отважен был гранд, и красив, и знатен: жених на зависть, боец на славу! Но смеялись над ним при дворе, ибо, ослепленный алчностью, унизился кабальеро даже и до торговли, вкладывая пай в севильские караваны. И всего было мало Мендосе. Потому-то в один из дней, оседлав коня, уехал дон Родриго искать дорогу к Безликому, поставив перед тем святому Себастьяну свечу подешевле…

Продолжить чтение

Вам может понравиться: