Все жанры Все авторы
Песня горна - Олег Верещагин

Песня горна

Страниц

220

Год

2013

Попытка ООН расчленить Россию вела к ужасающим последствиям — ядерному конфликту, который привел к гибели миллионов людей. Но уцелевшие нации, осознавая важность самосохранения, объединились в две главные империи, Российскую и Англо-Саксонскую, перестав враждовать между собой. И теперь, на плечи вновь пришедшего поколения, ложится немалая ответственность за борьбу с бандами выживших и теми, кто прежде контролировал жизнь других. Мальчишки и девчонки восстанавливают Пионерию, стремясь к лучшему будущему и готовые совершить подвиг во имя этого счастья... А в это трудное время проявляется ребяческий оптимизм и искреннее стремление к переменам. Новое поколение готово вносить свой вклад в постапокалиптическом мире, идя по стезе Пионерии — они находят в себе силы и вдохновение, чтобы сразиться с темной стороной бывшего мира. Всеми силами они борются за будущее, светлое и радужное, в котором нет места разрухе, вражде и бездумию. Они верят, что мир может стать лучше, если каждый человек исполнит свою маленькую, но важную роль. И потому они готовы идти на любые жертвы в поисках счастья и свободы, идя по пути, усыпанному трудностями и испытаниями. Однако, надежда ребят неуклонно сияет в их сердцах и дарит им смелость двигаться вперед, проникнутых верой в лучшее будущее. Ведь именно это будущее они хранят для нас, и оно станет результатом их смелости и настойчивости в своей борьбе.

Читать бесплатно онлайн Песня горна - Олег Верещагин

Глава 1

Два гвоздя и кирпич

Денис оглядел класс и тоскливо вздохнул. Лица одноклассников выражали сочувствие, смешанное с опасением (сейчас его посадят, а меня вызовут) и даже радостью (не я у доски). Подсказывать никто не пытался по двум причинам: первая – Франц Ильич при своём возрасте сохранил слух крота; вторая – буквально позавчера вечером предсовета отряда Д. Третьяков с пеной на губах громил подсказки и кричал, что с ними никаких знаний ни у кого не будет. Кто же виноват, что вечером допоздна засиделись, монтируя коммутатор для внутренней связи, и перед сном Денис легкомысленно решил: тема из повторения за прошлый год, он её помнит. И помнил. Просто кто ж знал, что в русском языке таятся ещё и сложносочинённые предложения? Про сложноподчинённые Денис – да – помнил. А про эти…

Денис снова вздохнул. Подумал, что для двадцати семи человек класс всё-таки тесен и что учить девчонок вместе с мальчишками всё же неправильно, этим надо будет заняться… Ещё подумал, что в классе кроме него только четверо в пионерской форме, а ещё у восьмерых из-под новеньких, по имперским образцам (хотя и не из древопластика, а просто из дерева) сделанных парт торчат босые ноги. Ещё подумал, что на улице душно, но всё равно надо открыть окно.

Короче, много о чём подумал, только не о сложнопод… предложениях. Вздохнул в третий раз и начал снова:

– Сложносочинённое предложение – это такое предложение… – после чего заглох. Олег показал сбоку от парты листок с надписями. Денис сердито отвернулся.

– Какое? – с интересом спросил Франц Ильич. – Я жду с нетерпением.

Денис покосился на него ещё более сердито, чем на Олега. Франц Ильич знал и преподавал русский язык и литературу великолепно. Но если на уроках литературы оставалось только сидеть с открытым ртом, а излагаемая смесь фактов, дат, приключений, поисков, великолепных строк, открытий, схваток, странствий и озарений как бы сама впитывалась в память – то на русском царили свирепый диктат и зубрёжка. Такого Денис не помнил даже по петроградской школе. Класс не выбирался из троек, получивший четвёрку сиял, как начищенная медная табличка над школьным парадным. На пятёрку, по мнению Франца Ильича, язык знал только он сам.

Но сейчас Денису грозила не тройка, а полновесный – как тут говорили – «гусь». Ссылок на общественную деятельность – на это иногда поддавались другие учителя – Франц Ильич не принимал, парируя их, в общем-то, здравыми соображениями, что люди безграмотные любой общественной деятельности нанесут только вред. В самом начале года (не так уж давно) Петька Минаев, получив третьего «гуся», ударился в амбицию и стал доказывать, что все эти правила никому не нужны. За день до этого Петька прочёл книгу из библиотеки, которая поразила его своей простотой и логичностью – там излагалась теория, что неграмотное написание слов вовсе не препятствует усвоению и чтению, а значит, в принципе, всё равно, писать «телескоп» или «тилископ». Франц Ильич покивал и на следующий день… поставил всему классу прогул. За дело. Перед этим вечером он зашёл к Минаевым и передал для Петьки записку, в которой просил его с утра проводить класс на «выходной» урок к «Оптике». Естественно, Петька, знать не знавший о существовании в посёлке маленького магазинчика «Оптика», прочитал записку «лётом», как он сам признался, по вычитанной методике, после чего отвёл одноклассников туда, куда показалось логичным – к центральной АПТЕКЕ. Там они и ждали учителя ровно час… На возмущённые вопли Франц Ильич с чисто немецким хладнокровием пояснил, что в записке ясно, чётко, коротко и чёрным по белому написано, куда надо было идти. Остальное вина не его, а новаторов… Крыть было нечем.

Вам может понравиться: