Все жанры Все авторы
Аргентина. Лонжа - Андрей Валентинов

Аргентина. Лонжа

Страниц

255

Год

2018

В 1937 году в Европе, после затишья войны в Испании, напряжение нарастает и грозит взрывом в Трансильвании. В Берлине художников-дегенератов клеймят, а в небе парит загадочный Ночной Орел, ускользающий от спецслужб Рейха. Баварцы-эмигранты, известные как Король и Шут, возвращаются на Родину под чужими именами, чтобы сопротивляться нацистскому режиму, имея лишь друг друга в армии.

Матильда Шапталь, художница и эксперт, возглавляет экспедицию для поиска лучших картин французских экспрессионистов и организации выставки, вызывающей нацистов. Ее занимает искусство, в то время как ее шеф увлечен политикой. Зеленое солнце на картинах, люди в черном, следующие друг за другом, и девять кругов лагерного ада - все это символизирует тяжелую борьбу и страдания во времена распада Европы. Шагнув в бездну, борцы за свободу не поколеблются в своих убеждениях.

Читать бесплатно онлайн Аргентина. Лонжа - Андрей Валентинов

ISBN 978-966-03-8081-3 (Современ. остросюжет. проза).

ISBN 978-966-03-7900-8.

ISBN 978-966-03-8236-7 (кн. 4).


© А. Валентинов, 2018

© М. С. Мендор, художественное оформление, 2018

© Издательство «Фолио», марка серии, 2018

Европа

Подражание Горацию. Carmina III, VI

За сынов твоих, Европа, ответчицей,
Безвинной будешь, храмы пока Христу,
Повергнутые, не восстановишь,
Алтари, покрытые черной гарью.
Пред властью Небес, помни, бессильны мы:
От них начало, к ним и конец ведем:
Как много бед за небреженье
Боги судили веку нашему!
Четыре лета терзала землю война,
Раны траншей не заросли еще.
Не сочли доселе и всех солдат,
Павших в братоубийстве грешном.
Объятая смутой, чуть не погибла ты
В 20-м, когда большевистский штык
Рвался сквозь Польшу неудержимо,
Чтобы в безбронную плоть вонзиться.
Лютер и Кальвин веры шатнули твердь,
Мерзость Вольтера в разум людской вошла.
Отсюда исходя, потоком
Хлынули беды на землю эту.
Вольностью женщин наш век прельстил.
Ныне равны они все, чтоб с нежных лет,
Стыд позабыв и нравы отчие,
Мысли стремить к любви свободной.
А там любовник, лишь бы моложе, им
И в ресторане сыщется: хоть банкир,
Хоть янки залетный с книжкой чековой,
За их капризы плательщик щедрый.
Им нет закона – и страха пред мужем нет.
Свобода во всем, супруги в грехах вольны.
Вровень и дети растут, Отчизну
Любя не пуще семьи попранной.
Иных отцов был юношей род, что встарь
Окрасил море кровью арабской, смерть
Принес бесстрашному мавру,
Турку-владыке, монголу-зверю.
Сыны то были воинов-пахарей,
Что не ленились глыбы земли копать
Франкской мотыгою острой.
Клич же заслышав вождя, не медля,
Отцовы доспехи спешили вздеть, меч
Дедов, в щербинах старых, цепляли,
В строй становились, воинской славы
Роду и племени алча сердцем.
Устоять ли ныне, Европа, сынам твоим,
Когда ветром суровым несет войну,
И зажигает новый пожар
Вождь бесноватый, германский фюрер?
Чего не портит пагубный бег времен?
Отцы, что были хуже, чем деды, – нас
Негодней вырастили; наше
Будет потомство еще порочней.

Глава 1

«Колумбия»

Белый танец. – Внучка. – Куманёк и дурачина. – «Фукурума». – Стружки на манеже. – Эксперт Шапталь. – Допрос. – Рисунок, цвет, композиция

1

Белый танец – светлая перчатка на желтой кости…

Смерть никогда не опаздывает, но порой приходит слишком рано. Весы еще колеблются, последние песчинки цепляются за гладкое стекло… Но Смерть нетерпелива, она не любит ждать, пока прозвенит невидимый колокольчик, и заиграет музыка. Особенно здесь, в Ее логове, в Ее царстве.

По серой известке стен – долгий ряд цифр, от единицы до шестерки, перечеркнутых наискось. Столбиками, неровными квадратами, кое-где просто ногтем, кое-где чем-то тонким и острым. Последний ряд обычно неполон – от пяти до зябнущей единички. Ее клинопись, Ее, Смерти, гроссбух. Она знала каждого, не многие ушли, не повидавшись с Нею, не услыхав Ее зов.

– Никодим… Никодим!

Людские имена Смерть не помнила – и не пыталась узнать, обращаясь ко всем одинаково. Никодим – Увидевший Победу, Ее победу[1].

– Никодим!..

На Ее троекратный зов откликаются всегда, он слышен даже в самых глубинах беспамятства. Лежавший на бетонном полу легко поднялся над собственным телом, привычно пригладил залитые засохшей кровью светлые волосы, все еще не понимая, окинул взглядом камеру.

…Слева от обитой железом двери еле различимое «3,5 года», справа, у самого потолка, «Черный фронт не сломить!» Двухэтажные нары пусты, тело – ногами к двери, лицом в бетон.

Вам может понравиться: