Тёмное пятно

***

Эта история началась много лет назад, и начиналась она довольно обыденно и по-человечески просто. Меня зовут Джейк Брин, и в то время я только окончил школу. Беззаботные годы пролетели как сиюминутный вдох перемешанных воспоминаний, сменяющихся лиц, коротких надежд и растянутых тревог. Получив долгожданный аттестат, я стоял перед горизонтом взрослой жизни и чувствовал себя абсолютно свободным.

Мои родители – добрые и немного старомодные люди. Отец, финансовый клерк с тягой к тишине и аккуратности, а мать – учительница литературы, страстная поклонница любовных романов. Не раз я заставал её за чтением в тишине комнаты или в уютной беседке на нашем заднем дворике, с книгой на коленях и слегка поблёскивающими от слёз глазами – каждую историю она переживала как свою собственную. В доме витал тёплый аромат старых книг, смешанный с терпким запахом свежесваренного кофе. Родители были совсем не против, чтобы я остался дома до начала учёбы в колледже – под крылом, так сказать. Но я, упрямый подросток, упрямо рвался прочь.

Была и старшая сестра – Эмили. Мы всегда прекрасно ладили, и я чувствовал с ней особую связь, несмотря на разницу в возрасте. Уже несколько лет как она перебралась в небольшой городок примерно в двух часах езды от нас. Она не раз звала меня в гости, сначала деликатно и осторожно, а в последнем письме – почти с настойчивостью, будто предчувствуя недоброе. Но в моей голове уже поселился бунт: найти на пару летних месяцев работу, пусть даже и не самую приятную, снять комнату, пусть даже крошечную, и попробовать пожить самостоятельно – вот таким был мой замысел на ближайшее время. Зачем продолжать жить в тени родительской или сестринской опеки, если есть возможность оказаться в свете собственного, самостоятельного выбора?

Я листал местную газету – да, бумажную и старомодную, прям как мой отец. Там среди объявлений об уроках танцев, продаже старых холодильников и слесарных услуг я нашёл короткую заметку: «Требуется помощник для покраски и мелкого ремонта старого дома. Проживание предоставляется. Оплата достойная. Контактный номер… Спросить Фелтона.»

Я перечитал объявление дважды, и всё в нём было подозрительно просто. Никакой конкретики, никакого адреса. Только обещания и тень чего-то незаметно манящего. Конечно же, я позвонил сразу. Мужской голос в трубке звучал вежливо и чуть глуховато. Мы договорились о встрече – на следующий день, в старом кафе в центре города.

Кафе, в котором мы условились встретиться, называлось «Бурбон и булочка». Да, название забавное, а интерьер был ещё забавнее – внутри всё будто замерло в ранних семидесятых: обтянутые винилом сидения, латунные абажуры, кофейные чашки на массивных блюдцах с потертостями на эмали. За столиком у окна сидел человек.

***

Я узнал его сразу – просто по ощущениям. Он выглядел так, будто его вырезали из чёрно-белой фотографии: плотный, с круглым лицом, на котором застыло выражение вежливого беспокойства. Волосы аккуратно зачесаны назад, пиджак серый, ткань тяжёлая. И глаза – серые, большие и отчего-то тревожные.

– Вы… Джейк? – спросил он, вставая и протягивая мне руку, – Ну а я, стало быть, Фелтон.

– Очень приятно, – вежливо ответил я, пожав его немного дрожащую руку.

Его ладонь была влажной и одновременно прохладной. Он жестом пригласил сесть, и мы заказали кофе. Я думал, он сразу начнёт говорить о деле, но вместо этого он изучал меня с какой-то странной смесью надежды и страха. Хотя внешне я и выглядел старше своих лет – высокий, сдержанный, с той серьёзностью, что приходит к тем, кто рано начал принимать решения за себя, в глазах Фелтона я всё еще был вчерашним подростком. Но, вопреки этому, он обращался ко мне уважительно: сдержанный тон, ни намёка на снисходительность, и только на «вы» – как будто в этом обращении он старался передать и часть ответственности. Это невольно вызывало во мне ответную серьёзность и понимание, что работа предстоит непростая.