Энтропия

Мир родился на одной из планет Содружества, очень похожей на Землю. Его детство прошло в загородном доме-поместье, окружённом благоухающими, вечноцветущими садами и чистыми озёрами. Его семье также принадлежали роскошный мамонтовый лес на южном берегу реки Девы, изумрудные луга, отданные под пастбища, к северо-западу от поместья, и завод по производству и обработке митрина – драгоценного вещества, добываемого из недр планеты и являющегося главным компонентом топлива для космических кораблей.

С ранних лет Мир любил проводить время на природе. Часто, с раннего утра сбегая из дома и пускаясь в приключения с мальчишками, он познавал мир во всём его первозданном величии, девственный, нетронутый могучим человеческим разумом и его железной рукой, мир, соединяясь с ним душою, слыша и слушая его великую песнь. И странные, ни на что не похожие созвучия рождались в его груди и начинали звучать в голове. Однако ему не хватало профессионального музыкального образования, чтобы записывать их. И так, одним безмятежным утром, Мир безапелляционно объявил своим шокированным родителям, что станет музыкантом. Отец и мать были очень расстроены, ведь они-то надеялись, что сын пойдёт по стопам отца и посвятит свою жизнь космической промышленности. И тут такой удар! Конечно, вначале они ещё надеялись, что Мир одумается, перерастёт, но у него не осталось иного пути. Музыка звучала в его голове практически постоянно, и иного способа избавиться от неё, кроме как записать, не было. Но чтобы записывать такую сложную многогранную музыку, которую рождал его разум, требовалось образование. Так Мир, достигнув совершеннолетия, вопреки воле родителей, улетел на Землю, в столицу Содружества Рас Космической Империи, и поступил в старейшую Академию Музыки. Услышав его произведения, кое-как записанные несмелой рукой, юношу приняли даже без вступительных экзаменов. Обретя необходимые знания, он, наконец, получил возможность записывать свою музыку именно так, как она звучала в его голове. Талант его креп с каждым днём. Мир довольно быстро прославился, как композитор. Но кроме музыки было ещё кое-что, то, что не давало ему спокойно заснуть по ночам. Предчувствие… Странное ощущение того, что он должен сделать что-то очень важное. Это ощущение присутствовало в его жизни всегда неким фоном, на котором разворачивались события его судьбы, но лишь когда он приблизился к тридцатилетнему рубежу, оно проступило так явственно, что укрыться от него больше не представлялось возможным.

Окончив учёбу в Академии, композитор вернулся на родную планету, где продолжил сочинять музыку. Он по-прежнему жил в своём чудесном поместье, в котором прошло его детство, и на радость родителям, начал понемногу вникать в дела отца. Вскоре Мир женился. У него родились две дочери. Но благодатное время длилось недолго – судьба приготовила ему немало испытаний. На фоне их ощущение недосказанности и предчувствие чего-то грандиозного поблёкли, но не ушли совсем. Вскоре на планете разразилась эпидемия нового мутировавшего вируса агрессивной пневмонии, от которого долго не могли найти лекарства и создать вакцину. Обе дочери Мира заболели, и находились на грани жизни и смерти. Врачи лишь разводили руками, поддерживая девочек, но никакая мощь современной медицины, к сожалению, не могла справиться с новой угрозой, пришедшей непонятно откуда – то ли из глубины потревоженных инопланетных недр, то ли из человеческой лаборатории… И тогда лишь чудо спасло детей Мира. Он обратился к тому высшему, к чему всегда обращались его далёкие предки. Он молился своими словами, потому как в пятидесятом веке все молитвы давно были преданы забвению. И та Непознаваемая Сущность услышала его и послала его дочерям исцеление. Врачи сказали родителям, что девочкам просто повезло, но Мир знал правду. И также знал, что у всего есть цена. И расплата за чудо не заставила себя долго ждать. Ещё через три года, на фоне эпидемии, которая, к счастью, начала идти на спад, и тяжёлого экономического кризиса по всей планете прокатились бунты рабочих. Разъярённые люди устраивали беспорядки, дело дошло до кровопролития. Над всеми «олигархами» и «богачами» предлагали устроить самосуд. Поместье Мира разорили те же самые рабочие, для которых он и его отец сделали немало добра. Завод перешёл в руки кучки ушлых торгашей, которые тут же начали его делить. Миру и его семье ничего другого не оставалось, как покинуть родную планету ни с чем.