Хочу в уборщицы, или Юри-сан

- Я бы хотела сделать пирсинг, - медленно сказала Юля. Какая-то часть ее существа изумилась тому, что она творит; и Юля ощутила, как внутри все сжимается, как перед той роковой поездкой на мотоцикле... Однако она не остановилась.

- Можно ли мне обсудить это... м-м... с вашим специалистом?

- Пожалуйста, - ответила татуировщица. - Я сейчас позову мастера. Можете снять пальто и повесить сюда. - Она указала на вешалку в углу.

Там уже висели две дутые темные куртки, принадлежавшие парочке неформалов.

Татуировщица оставила Юлю; и она сняла пальто. Это был долгий и неловкий процесс. Загипсованную руку на перевязи пришлось устраивать заново, отчего та разболелась. Юля чуть не забыла, зачем вообще сюда пришла и чего хотела... но тут ее опять окликнули.

Мужской голос, приятный баритон с небольшим акцентом. Сердце у Юли подпрыгнуло: она резко повернулась, чуть не обрушив вешалку.

- Здравствуйте, - вежливо улыбаясь, сказал молодой мужчина, стоявший напротив нее. Это был, вне всякого сомнения, азиат - черноволосый, с узкими темными глазами, тонкими чертами лица. Он оказался одного с Юлей роста - а она была среднего женского роста, как и средних способностей.

- Здравствуйте, - произнесла Юля: голос не повиновался. Ее бросало то в холод, то в жар. Это был он, он самый!.. - Вы - мастер по пирсингу?

Азиат слегка поклонился: это странно констрастировало с его повседневной неформальной одеждой.

- Да. Если вы желаете сделать пирсинг, пожалуйста, пройдемте со мной.

Юля последовала за ним как под гипнозом. Но мысли в голове проносились, будто кометы: японцы очень вежливая нация, но при этом они неконтактные - закрытые. Здороваясь, рукопожатиям предпочитают поклоны... Но с чего она вообще решила, что это японец, только из-за своих «постклинических» фантазий и художеств левой рукой?..

Азиатских народностей существует тьма, в одной только России. И что японец мог забыть в их глубинке?

Куда скорее этот человек мог оказаться китайцем - в последние годы, когда обострились споры из-за жизненного пространства и сибирских лесов, китайцы как раз к ним зачастили.

- Пожалуйста, - повторил азиат, открывая перед Юлей дверь. Они оказались в полутемном коридоре, и через несколько шагов проводник распахнул дверь во вторую комнату. Она была так же хорошо освещена, как и первое помещение, и оборудована в похожем стиле: минималистичная обстановка, яркие бессюжетные картины по стенам, но только все было выдержано в кремовом цвете, а не в черном.

Здесь работали двое мужчин - массажисты: они разминали плечи и колотили по голым рыхлым спинам двух женщин средних лет, лежавших ничком на кушетках. Юля, смутившись и растерявшись, бросила быстрый взгляд на проводника. Он же нисколько не был смущен.

- Располагайтесь. - Азиат указал ей на кресло у противоположной стены.

Юля послушно прошла туда и села, и он последовал за ней. Девушка взглянула в темные глаза невозмутимого прохиндея; и тут же ей стало ясно, что китайцем он не может быть никак. Она не раз сталкивалась с китайцами на рынке, в общественном транспорте; и, вспоминая, как те тараторили по-своему, Юля осознала разницу в произношении. Их речь была мягче, музыкальнее; а главное, то и дело повторялось «л». А этот человек «л» выговаривал жестко, почти как «р». И вообще изъяснялся совсем по-другому.