Пустой мир. Кровь и честь

Мир, рожденный первым во всей многомерной Вселенной, уже должен был умереть и исчезнуть, пройдя свою эпоху рождения и расцвета так давно, что об этом времени не осталось даже воспоминаний. Только благодатное забвение, обещающее покой и тишину древним руинам, никак не наступало. Он с упорством бился в предсмертной агонии, и лишь где-то глубоко, под скопившимися слоями смерти и разрушения, продолжало глухо стучать его истощенное сердце, никак не желающее остановиться.

Высшие силы, создавшие реальность, оказались настолько впечатлены такой тягой к жизни, таким отчаянным нежеланием умирать, что смирились с происходящим, и вместо забвения подарили миру его нынешнее существование на грани жизни и смерти. В качестве платы за это он стал кладбищем для тех из созданных ими мирозданий, отметенные как ущербные или не выполнившие своего назначения. Здесь память о неудавшихся экспериментах должны была сохраняться вовеки под их любопытствующим взором. Демиурги изучали и запоминали свои собственные ошибки, чтобы позже не повторять их вновь, наблюдая за тем, во что в итог выльются начатые эксперименты. Никакие законы мироздания теперь не были абсолютным началом и идеалом. Этот мир более не предназначался для порядка, так что Демиурги и не стремились его поддерживать, оставив все на волю случая.

Обширные пространства поверхности этого мира никогда не была приветливым местом ни для одного живого существа. Лишь погруженные в вечный мрак пепельные равнины, усеянными величественными останками давно погибших цивилизаций. Заброшенные развалины древних городов, когда-то величественных, но от которых остались лишь обветренные остовы. В бесконечных лабиринтах разрушенных зданий обитали жуткие существа, сумевшие приспособиться к столь суровым условиям, и небольшие, похожие на мох и лишайники, растения, выживающие без солнечного света. Эти развалины были надгробиями давно забытых миров, посещаемые только суровыми пустошными ветрами, несущими с собой зараженную пыль и испарения кислотных озер. Растянувшись на поверхности на тысячи километров, вплетали в себя огромные остовы небоскребов, засыпанные песком и пеплом дороги, полуразрушенные комплексы зданий и давно заброшенные площади с памятниками всеми забытым героям.

Судьбы тех живых созданий, что еще пытались выжить там, никогда особо не интересовали Демиургов. Они слишком малы и слабы, чтобы обращать на них хоть какое-то внимание и тратить время, которое весьма ценили даже в своей бесконечной жизни. Конечно, порой эти мелкие существа, остатки прежних попыток создать нечто, достойное их взгляда, забавляли, но не более того. А эти ничтожества копошились там, на развалинах собственных величественных империй и грандиозных миров, рухнувших, когда, казалось, достигли вершин величия и совершенства. Одни из них действительно, собственными усилиями, медленно, с потом и болью преодолевая каждый шаг, сумели выбраться из пепла мироздания, вернувшись к технологиям и цивилизации. Другие так и остались в том каменном веке, в который были отброшены гибелью собственных цивилизаций, постепенно превращаясь в дикарей и забывая, кем когда-то являлись.

Пусть их старый мир и изменился безвозвратно, унося в темноту безмолвия все то, что когда было постоянной частью их жизни, пусть теперь им приходится бороться с самой природой и сущностью этого нового, черного и мертвого, но сами люди все равно остались прежними. Власть, достоинство и богатство терзают их души так же, как и раньше, заставляя сражаться друг с другом с не меньшим ожесточением, с каким их предки когда-то убивали друг друга под светом яркого солнца, ныне забытого и остававшегося только в детских сказках.