Клавдия Маслова
Из уютной полудрёмы меня вырвали чьи-то руки и встревоженные голоса.
– Госпожа. Госпожа, ну очнитесь же. Не время терять сознание. Вам нужно постараться вытолкнуть ребёночка, – как будто через толщу воды слышался мне напряжённый женский голос.
М-да уж, пора заканчивать с турецкими сериалами. Насмотрелась вчера гаремных страстей про Хюрем1, вот и лезет в голову теперь всякая чушь про госпожу и роды.
Наверное, это извороты моей фантазии. В свои шестьдесят три года ни детей, ни внуков я не имела. Неудачно провалилась под лёд в молодости. Перенесла тяжёлое воспаление придатков, которое оставило меня бесплодной.
Переживала ли я об этом? Конечно же да! Мы с мужем Лёшей прошли через стольких врачей, пытаясь завести свою кровиночку, но диагноз врачей был суров – надеяться на чудо не стоит. Так супруг от меня ушёл, когда мне не было ещё и тридцати. Были и слёзы, и истерики, но со временем пришло смирение. Я научилась находить радости в простых вещах: общении с сестрой и тремя племянницами, работе в детском саду, где воспитывала чужих детишек, а после начались поездки в санатории с такими же неунывающими пенсионерками, как и я.
– Леди Клаудия, ну очнитесь же! Сейчас жизни – ваша и малыша – зависят от этого, – с каким-то отчаянием уговаривал меня странный голос.
Когда зашла речь об угрозе ребёнку, я заметно напряглась, с трудом открывая глаза. Веки как будто были налиты свинцом. Зрение сфокусировать удалось не сразу, а когда картинка обрела чёткость, то только шок удержал меня от того, чтобы заорать.
Я лежала не на своей уютной постели с дорогущим ортопедическим матрасом, который купила в кредит пару лет назад, а на огромном ложе с толстыми резными деревянными столбами, удерживавшими старинный балдахин с бархатными шторами цвета лаванды.
Надо мной склонилась незнакомая пенсионерка, одетая в старомодный чепец, коричневое платье и белый длинный передник.
– Что за бред? – сипло пробормотала я, удивляясь тому, что голос совсем не походил на мой.
– Слава Матери! Леди Клаудия, вы пришли в себя, – вымученно улыбнулась незнакомая дама, подняв мою руку, чтобы нащупать пульс.
– Не думаю. Я всё ещё сплю. Да точно, – ответила я своей бредовой фантазии, увидев, что узкая ладошка с длинными аристократическими пальчиками никак не могла быть моей.
Слишком беленькая, ухоженная и молодая конечность была, чтобы принадлежать мне.
– Ну что вы, госпожа. Не время сейчас капризничать. Вам нужно разродиться, как можно скорее. Понимаю, что больно, но вам нужно тужиться чтобы избавиться от тягости, – с мягким укором произнесла женщина.
– Ага, тужиться. Ха-ха… Ой! – хотела рассмеяться я, но живот скрутило такой болью, какой мне не приходилось помнить.
Спазм сжал мышцы настолько сильно, что я приподнялась на локтях, не в силах хотя бы вздохнуть. Если бы не боль, то заорала бы от вида своего (или не совсем своего) юного тела с большущим круглым животом.
Когда стало казаться, что я больше просто не вынесу, то спазм и боль внезапно отступили, позволяя мне обессиленно упасть на подушку.
– Вот так! Какая вы умница, госпожа. Уже и головка показалась. Ну теперь всё у нас наладится. Надо только немного ещё поднапрячься, – где-то в изножье ворковала повитуха, наверное, а я только тяжело дышала, пытаясь понять, что происходит.
