Калиновый морс

История-то в общем и целом – банальная. И не в первый раз здесь такое случалось. Вот, например, Борис Степанович, начальник экспериментального цеха, пятидесятилетний подержанный бабуин, как-то деликатно подкатился к инженеру по труду Елене Сергеевне, муж которой уехал, якобы, ухаживать за престарелыми родителями в Краснодар.

Вся бухгалтерия к сообщению Елены Сергеевны о новом своем статусе, прозвучавшем между утренним и десятичасовым чаем, отнеслась сочувственно: а как же иначе? конечно, нужно ехать, помогать, следить, наконец, хорошо, если отец первым уйдет, мать, конечно, сына в обиду не даст, а если мать, то тут дело плохо, старики-то эти немедленно после смерти своих половин вдруг дичают и начинают волочиться за молоденькими, а те, известное дело, за просто так не дадут, вот и переходит несомненное вроде бы наследство в чужие липкие ручонки, так что уж пусть муж Елены Сергеевны поухаживает за родителями, чем останется совсем без наследства.

Но время шло, муж все ухаживал и никак уходить не мог, проходили месяцы, Елена Сергеевна все рассказывала и рассказывала о состоянии свёкров, а бухгалтерия все кивала, но уже не так сочувственно, потому что кто-то с производства точно знал, что муж Елены Сергеевны давно уже живет с какой-то краснодарской бабой. Прошел год, все уже поняли, что муж слинял, впрочем, благородно, оставив Елене Сергеевне квартиру, машину и бестолкового сына, кое-как учащегося в техническом вузе, а та не сдавалась, делала хорошую мину при плохой игре, вот на нее-то, на мину то есть, и клюнул Борис Степанович.

Ухаживал он открыто, широко, несмотря на то что был женат и уже не в первый раз, но Елена Сергеевна кобенилась, намекала на свое замужнее состояние, «хранила верность», и Борис Степанович, стремясь произвести впечатление, совершил роковую ошибку: рассказал Елене, как двадцать лет назад, будучи женатым и имея двух сыновей-погодков, влюбился беззаветно и тут же потерял свою большую любовь.

Если выкинуть из рассказа Бориса Степановича все декорации и лирические отступления, то история получалась неприглядная: он таскался со своей новообретенной любовью по всем друзьям, которые соглашались принимать их, а поскольку таковых было не так уж и много, то надоел им за несколько недель до тошноты, и они один за другим отказывали ему от дома, но Борис Степанович духом не падал, все чаще появлялся в случайных компаниях, и как-то зимой, перед самым Новым годом, празднуя что-то с малознакомыми людьми, он уединился со своей большой любовью на открытой лоджии, на двенадцатом этаже, и любовь эта почему-то с двенадцатого этажа слетела и разбилась насмерть.

Рассказывал Борис Степанович все это с искренними слезами на глазах и придыханием в голосе и произвел на Елену Сергеевну такое серьезное впечатление, что она немедленно согласилась после работы поехать с ним к каким-то его друзьям, которых не было дома.

Конечно, Борис Степанович не стал рассказывать, как после трагедии его таскали по всем милициям города: следака явно не устроила версия Бориса Степановича, настаивавшего на том, что большая любовь зачем-то села на ограждение, а он хотел приобнять ее, а та, дурачась, оттолкнула его, сама не удержалась и упала назад (и все это на двадцатиградусном морозе). Умолчал он и том, что жена, узнав о случившемся, в одночасье собрала чемоданы и детей и умотала в другой город, к родителям. В конечном итоге Борису Степановичу как-то удалось из истории выпутаться, притом не без прибыли: за полчаса до гибели большой любви он в этой же компании познакомился с миловидной белокурой Ольгой, и та очень выручила его, показав, что Борис Степанович большую любовь точно любил и в тот злополучный вечер был трезв, следак помялся-подумал и склонился к несчастному случаю, а Борис Степанович женился на белокурой Ольге, старше его на шесть лет, но при хорошей должности и трехкомнатной квартире, что было кстати, потому что из прежней квартиры его попер бывший тесть.