Nomad: Путь в некуда

Солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в яркие оранжевые и пурпурные оттенки, словно кто-то разлил краски по полотну. В этот миг Nomad мчит по пустынной дороге на своём мотоцикле, его сердце бьётся в ритме ревущего двигателя. Гул мотора разносится по окрестностям, как громкий крик одинокой души, и он чувствует себя живым – даже среди мертвецов. Каждый поворот руля отзывается в его теле, как удар сердца; он ощущает вибрацию под ногами, когда колёса прокатываются по неровностям асфальта. Ветер свистит в ушах, обжигая лицо холодом, смешанным с запахом гари и разложения.

Этот запах – постоянный спутник его путешествий. Он проникает в лёгкие, заставляя их сжиматься, как будто сам воздух полон страха и отчаяния. Nomad останавливается на мгновение у обочины дороги. Он снимает шлем и вытира пот со лба. Вокруг него – лишь тишина и заброшенные здания, которые когда-то были домами для людей. Теперь они лишь скелеты из бетона и стекла, затянутые паутиной времени. Он смотрит на одно из зданий с разбитыми окнами; стекла сверкают как острые зубы хищника.

– Чёрт возьми… – произносит он вслух, его голос звучит глухо в тишине.

– Как же здесь всё запущено… Он снова надевает шлем и включает мотоцикл. Двигатель ревёт как дикий зверь, готовый к охоте. Nomad чувствует прилив адреналина; это чувство свободы наполняет его до краёв. Он мчится вперёд, оставляя за собой облако пыли и воспоминаний.

Внезапно вдали он замечает движение – силуэты зомби бродят по обочине дороги. Их тела искривлены и измождены; глаза безжизненно блестят в тусклом свете заката. Запах гнили становится ещё более интенсивным; он ощущает его на языке – кислый, горький привкус смерти.

– Ну что ж, ублюдки! – кричит Nomad с ухмылкой на лице. Его голос полон сарказма и злорадства. Он приближается к группе нежити на скорости; сердце колотится от ожидания битвы. Каждый зомби поворачивается к нему с голодными глазами; их губы растягиваются в жутких улыбках, словно они ждут своего часа. Nomad резко поворачивает рулевое колесо и останавливается прямо перед ними. Он вытаскивает арбалет из-за спины; холодный металл блестит на фоне закатного света.

– Давайте же! Я жду вас! Словно подчиняясь его команде, зомби начинают медленно приближаться к нему. Их шаги звучат как скрип старых дверей в заброшенном доме: тяжёлые и угрюмые. Каждый шаг отзывается эхом в голове Nomad’а. Он прицеливается и выпускает стрелу; она летит через воздух с тихим свистом, словно прощальный шёпот живого существа. Стрела проникает в лоб одного зомби с глухим стуком – звук напоминает удар молота по металлу. Зомби падает на землю как мешок с картошкой; кровь брызгает на асфальт яркими каплями, оставляя красные пятна на сером бетоне. Запах свежей крови смешивается с гнилью вокруг него; это сладкое сочетание вызывает у Nomad’а мурашки по коже.

– Вот так! – смеётся он сам себе, чувствуя прилив силы. Остальные зомби начинают двигаться быстрее; их голодные вопли раздаются вокруг него как грозовые раскаты над головой. Nomad стреляет снова: стрела проникает в шею другого зомби, тот падает на землю с хриплым звуком. Каждый выстрел приносит ему радость; это его способ избавиться от внутренней боли и одиночества. Но вскоре он понимает: здесь нет ничего нового – те же лица нежити, те же безмолвные крики страха. Когда последний зомби падает на землю с разорванной головой, Nomad останавливается и смотрит вокруг себя: поле битвы усеяно телами нежити и лужами крови.