Выбор

Каждый день мы осознанно или нет делаем выбор, который определяет, какой будет наша жизнь. Каждая история, рассказанная в книге, это отражение принятых решений каждым из героев.

Во всем, что происходит с нами – мы и причина, мы и следствие. За причиной – характер,

настроение. За следствием – непонимание, неверие, непримиримость, злость, отчаяние… – и… примирение.

Несдержанность приводит ко всякому многому, порой к непоправимому.

Некомпетентность и самоуверенность сталкивает лбами с немалыми последствиями.

И сегодня, шаг за шагом, мы строим – завтра. С нами происходит именно то, что свойственно – только нашему характеру, амбициям и реакциям на события.

Посвящается Марине «Неугомонный мой сверчок»

Дина повернула голову на скрип входной двери. Перед ней стояла высокая девушка с прямой осанкой. Красивые глаза. Густая копна каштановых волос, шпильками уложена сзади.

– Здравствуйте. Марина.

– Дина. Здравствуйте.

Дина про себя отметила, их объединял уставший взгляд. Марина подошла к кислородному кювету, – Такой крохотный. Он не доношенный? Вас из роддома перевели?

– Да.

Пожалуй, в них было еще одно общее – они привычно не сюсюкали детей.

– Моему Ванечке полгода. Он сейчас в процедурном, а меня отправили в палату. Он родился здоровым и ни разу не болел. Однажды вечером у него поднялась температура. Сказали менингит. Взяли пункцию. Теперь он не сидит-не ползает, не смеется, не тянется ручками, ни на что не реагирует. Днем и ночью издает звук, врачи его называют «мозговой вой». Уговаривают, сдать в дом инвалидов, говорят, больше в себя не придет. Но, я не верю. Этого не может быть. Ванечка сильный.

Дина слушала ее ровный голос и из рванных предложений ничего не понимала. Что значит неправильно взяли пункцию и уговаривают сдать ребенка?

– Мамочка, принимай сына. – Медсестра положила малыша на кровать. – Скоро обед, мамаши.

На кровати лежал крупный ребенок. Если не издаваемый им утробный звук, Дина не поверила бы, что он болен.

– Ванечка, мой родной. – Марина наклонилась к сыну, поцеловала, погладила лицо, прикоснулась губами к его ручке, повернула ладошки вверх, вдохнув в себя их запах. – Ты, мой богатырь. Скоро весна, мой хороший, и ты встанешь на ноги. Я верю. Я знаю это.

– … Летом будем жить на даче, мой дорогой. С дедушкой будешь ловить рыбу и раков. – ласково шептала Марина.

– … Дедушка купит тебе велосипед. Какого цвета ты его хочешь зеленый- синий? Будем с тобой наперегонки ездить на даче, во дворе, по проспекту. О, ты даже сам на нем будешь ездить в садик. Ты же, пойдешь в садик? – говорила, спрашивала, утверждала Марина.

– … Когда подрастешь, пойдем на лыжах. – мечтала она, наблюдая за хлопьями вальсирующих снежинок.

– … За кустами с крыжовником папа построит тебе шалаш, нет мы лучше поставим индейский вигвам, головы украсим перьями, а бабушка сошьет тебе набедренную повязку. Она безустанно ходила с ним по палате, баюкая в пол голоса пела «за печкою поет сверчок… угомонись, не плачь сынок… вон за окном морозная… светлая ночка звездная…» ее пение было переполнено неизмеримой любовью. И каждое слово резало безысходностью. Ванечке, врачи не предвещали ничего хорошего.

– Дина, извини, я слышала, к вам из Алма-Аты едет профессор из института педиатрии. Прошу, пусть он посмотрит и Ванечку. Ведь Ванечка родился здоровым, просто не удачно взяли пункцию. Я умоляю тебя.