Я просто увидела тебя во сне, ничего больше. А потом ты приснился ещё раз и ещё, и ещё. Эти сладостные мучения повторялись несколько ночей подряд, заставляя меня каждое утро вставать разбитой и злой. Приходишь в мои сны так бесцеремонно, словно тебя приглашали, влюбляешь в свои прикосновения… А затем настаёт утро и мерзкое до скрипа зубов пробуждение, когда я осознаю, что тебя нет рядом. Впрочем тебя никогда рядом-то и не было. Здесь всегда была только я и эти странные до безумия реальные сны, в которых меня переполняют счастье и вера, будто бы мои мечты действительно могут исполниться.
Не так давно (по меркам Вселенной) меня боялись, мне поклонялись. Ведь я была серпом жнеца, собирающего урожай. Моё холодное дыхание – последнее, что слышало всё живое, прежде чем погрузиться в сон перерождения. Я дарила покой Природе, принося зиму перед буйством Весны и после плодородия Лета и созревания Осени. Я – Покой. Я – Отдых. Я – основа возрождения и роста. Я – Смерть, влекущая за собой рождение. Гусеница должна умереть и стать куколкой, а куколка должна умереть и стать бабочкой…
Раньше люди понимали это… Их поклонение, вера, страх, трепет, восхищение или, на худой конец, уважение, а может даже совокупность этих чувств даровали огромную силу божественным созданиям и нечести. Они питали тех, кто скрывался в тени от человеческих глаз. И эта сила – валюта в мире божеств.
Я просыпаюсь и иду заваривать себе кофе, параллельно знакомясь со свежей сводкой новостей. Мозгу не требуется время на плавное пробуждение, ведь он попросту не хочет просыпаться в принципе. Мой разум пытается вернуть меня туда, где мой таинственный незнакомец даёт мне чувство любви и комфорта, незнакомые в реальном мире. Душа хочет вернуться в те сладостные мечты, где мы с ним едины. Взмах руки и вокруг меня появляются снежинки. Это уже стало забавной рутиной, от которой мой домовой не в восторге.
– Мор, может ты перестанешь так делать? – А вот и Чад, вечно недовольный и ненавидящий холод.
– Во-первых, мне не особо нравится тепло, мороз всегда был мне ближе. Во-вторых, ты ведь прекрасно знаешь, что так я снижаю свою тревогу, – повторяю избитые фразы.
– Рад за твоё спокойствие, однако тебе прекрасно известно, что когда Пантеон всех изгнал, бывших божеств лишили только половины способностей, сохранив вечную жизнь, крепкое здоровье и основные таланты.
– Не говори так, словно Пантеон был с нами добр. Он не заботился ни о ком, когда выбросил за борт тех, кто был его соратниками. Людской веры, видите ли, недостаточно на всех нас. Лицемер.
– Не переживай. Поговаривают, часть божеств он планирует вернуть. Выберет самых перспективных и полезных. Учитывая какие поганые нынче зимы, у тебя есть все шансы, – Чад криво ухмыльнулся.
Ага, конечно. Чад травит эти байки уже лет пять. Пантеона устраивает нынешнее положение дел. Всё поклонение ему одному достаётся, а мы, истинные правители тонкого плана, вынуждены теперь разбираться в офисном этикете. К слову, об офисе – пора бежать, а не то опаздаю. Да, здравствует день сурка! Никогда не думала, что этот день настанет.
Тогда я царствовала и не интересовалась жизнью букашек, ползающих у меня под ногами и приносящих мне подношение. Я не знала, что за жильё нужно платить, и что еда не появляется по щелчку пальцев. И эта бесконечная стирка с уборкой магически тоже не исчезают. Всё было гораздо проще. Взмахнула рукой и оказалась на другом конце света. Голод был неведом. Ведь почитатели несли свои молитвы и благодарения день за днём. Были только ответственность за наступление зимы и чувство долга перед Природой, Рождением и Смертью. Ведь без них невозможна сама Жизнь.
