Шабаш

Каждая женщина в глубине своей души ведьма! И каждая ведьма – женщина! Книга посвящается всем женщинам – нам красивым, искрящимся и мастерски умеющим воплотить любой свой замысел, имея только самый сладостный умысел – любовь!

«Шабаш» для тебя Танюшка! Ты умеешь найти чудеса там, где другие люди видят обычные вещи. А умение сделать из обыденного нечто особенное – разве не магия ?

И, помните, не нужно заниматься магией, чтобы быть счастливым, нужно просто радоваться жизни и любить.

Для моего любимого брата (хотя он даже не прочитает) и его удивительной жены.

ГЛАВА 1

Старая ветхая изба стойко держалась, окутанная порывами всех четырех ветров. Находясь на большой светлой поляне, она все же была сокрыта от любых посторонних глаз. Казалось, кто-то выкорчевал деревья посреди густого непролазного леса, наспех срубил избушку и в тот же миг, бросил ее, настолько она была неухоженная и забытая. Тихим мрачным приютом веяло с ее стороны: отрада для заплутавшего путника или западня для нечаянного гостя. Мог ли кто-нибудь жить там? Не иначе, только ведьмы…

– Скоро я стану настоящей ведьмой! – воскликнула Мэла, взметая ввысь, кружа и смеясь под потолком, маленькой деревянной каморки.

– Могу я в этом доме хоть раз услышать тишину – громоподобно прозвучало во всем доме, испугав маленькую ведьму, которая с шумом упала с метлы, подняв столпы пыли.

Дверь распахнулась и в комнату вошла седая старуха:

– Твоя радость поспешна, тебе еще много придется сделать, а пока, лучше бы, прибралась в комнате, даже в пустыне нет таких песчаных барханов, как здесь! Ох, как вы мне надоели, когда же вы вырастите и улетите отсюда? Хоть немного в тишине пожить. – Уходя, ворчала она.

– О, ба, ба, ничего ты не понимаешь, посвящение всего лишь раз в жизни, это же самое важное для ведьмы, неужели ты забыла? – вдогонку бросила она.

Бабушка ничего не ответила ей, а покачав головой, подумала: «Посвящение чудесно и волнительно, но не самое важное в жизни, моя родная».

– Ба-а-а, – крикнула она – я все слышу, не думай, пожалуйста, так громко! Как я иногда жалею, что у меня такой бесполезный и надоедливый дар, почему, например, я не могу становиться невидимой, как Фисс, и пусть потом ищут меня, где хотят? Везет же некоторым.

Мэла посмотрела вокруг, стряхнула пыль с одежды и сказала: – И совсем здесь не грязно, можно потерпеть еще одно столетие.

– А-а-пчи! Здесь не просто грязно, – сказал, потирая свои хелицеры паук, – здесь жить

невозможно!

– Здравствуй, Манк, мой милый паучок, не ворчи, как бабуля. Ты же не такой старый. – Быстро проговорила девушка, поглаживая огромного черно-серого паука по спине.

– В такой атмосфере, я чувствую, долго не проживу, – постепенно замолкая и мурлыча от удовольствия, прошептал Манк – знает же, негодница, как подлизываться.

Мэле только этого и нужно было: душевной радости, внешнего спокойствия. Спокойствия других конечно, а ей хотелось прыгать, летать и веселиться, ведь скоро мечта всей ее жизни сбудется!

– Все, я бегу на улицу поговорить с Фисс, ей еще год ждать посвящения, пока Манк.

– А ну-ка стоять, – забираясь на косяк двери и прыгая на ручку, на выдохе протараторил паук – а уборка?

– Брось Манк, мы же договорились, что здесь еще чисто. – Взяв его на руку и пытаясь сбросить вцепившегося в нее паука, на кровать.