Выжить – это избегнуть своей судьбы. Потому и выживаю, что живу заемной жизнью, чужой судьбой, чужими судьбами. А жил в мире, где все меня старше: младший современник Окуджавы, Эфроса и Слуцкого, Высоцкого и Шукшина, Искандера и Тарковского, Ахмадулиной, Мориц, Евтушенко и Вознесенского – любого из шестидесятников, с которыми мне повезло знаться, а с иными – близко и тесно. Даже в своем поколении я был моложе моих друзей Бродского и Довлатова. Да, младший современник всех, о ком пишу свои мемуарные метафизические романы, включая этот.
Потому и назван был изначально: «Младший современник». Однако поразмыслив – вместе с моим издательством «РИПОЛ классик», – решили переименовать по сольному принципу остальных книг этого авторского сериала и в тон предыдущей «Не только Евтушенко». Хотя, в отличие от книг про Довлатова, Бродского и Евтушенко, в этой нет центровика, и знаковое имя на обложку приходилось выбирать, исходя из иных соображений. Вот ход наших рассуждений.
Из героев новой книги самые популярные – Высоцкий, Окуджава, Тарковский, Шукшин и Анатолий Эфрос. На первом месте по общероссийскому рейтингу – сразу вслед за Юрием Гагариным – Высоцкий. Ему единственному посвящен целый разворот в тетрадке иллюстраций – помимо разножанрового и разноавторского текстового раздела «Быть Владимиром Высоцким»: эссе и сказ Владимира Соловьева, мемуар Михаила Шемякина о Володе Высоцком и Марине Влади, английское стихотворение Юджина Соловьева. Короче, если кого и выносить в название на обложку и титул, так именно его. Так возникло название с интегрирующим подзаголовком, что это групповой портрет, поименованный по самой знаковой фигуре времени:
ВЫСОЦКИЙ И ДРУГИЕ
Памяти живых и мертвых
Теперь я старше тех, кто умер раньше меня. Я пережил их не только хронологически, но и по возрасту. Воспоминания жгут и сжигают мою душу своей таинственностью и неразгаданностью. «Памяти живых и мертвых» – мнимый оксюморон, потому что для моей мучительницыпамяти живые и мертвые без разницы: памяти прошлого. Живых людей превращу в литературных мертвецов, зато мертвецов окроплю живой водой и пущу гулять по свету. Пока пишу, живые помрут, зато оживут мертвые. Вот и меняю их местами. Увековечу тех и других. Смерть всегда на страже – недреманное око, условие существования. Дорогие мои покойники. Книга, пропитанная смертью. С миром, с прошлым, со смертью, с Богом – на «ты».
По замыслу автора, обе эти книги «Не только Евтушенко» и «Высоцкий и другие» – мемуарно-аналитический портрет не только одного поколения, но всего шестидесятничества как культурного, политического и исторического явления. Хотя шестидесятником себя не считаю и принадлежу к следующей генерации сороковиков – вместе с Бродским, Шемякиным, Довлатовым…
Я благодарен за помощь и поддержку в создании этой мемуарной линейки Аркадию Богатыреву, Сергею Виннику, Саше Гранту, Лене Довлатовой, Евгению Евтушенко, Георгию Елину, Владимиру Карцеву, Лене Клепиковой, Геннадию Кацову, Саре де Кей, Илье Левкову, Зое Межировой, Юрию Середе, Юджину (Евгению) Соловьеву, Лане Форд, Михаилу Фрейдлину, Соне Хабинской (Софии Непомнящей), Науму Целесину, Изе Шапиро, Наташе Шапиро, Наташе Шарымовой, Михаилу Шемякину, а также моим безымянным помощникам по сбору информации X, Y & Z.
