Ведьма из провинциального городка

За окном орал василиск. Мерзкая наглая тварь, чей пронзительный, многослойный крик может разбудить и мертвецов. Впрочем, мертвецов в этом городе, Вечном Граде Аэтрии, может разбудить что угодно, включая неправильно проделанный ритуал или нечаянно пролитую на древнюю мостовую каплю крови. Но василиск… его отвратный, вибрирующий на самых глубинных уровнях сознания ор не спутаешь ни с чем. Он орет так, будто по стеклу режут раскаленной пилой, да еще и в унисон с скрежетом зубовном. Уши закладывает, а в висках тут же начинает отзываться тупая боль. Так и думаешь о хорошем лекаре-целителе, ну или о восковых пробках в ушах. И последнее надо бы раздобыть поскорей, пока я окончательно не оглохла.

– Чтоб вас всех разорвало на магические частицы, – мрачно выругалась я, неохотно поднимаясь с постели и с ненавистью глядя на оконную щель, из которой просачивался этот звук. – Нашли живой будильник, совсем с катушек слетели. Кто вообще придумал зачаровывать этих пернатых тварей на время?!

– Прабабка твоя, Артонида Могущественная, – насмешливо отозвалось пространство густым, чуть хрипловатым голосом Дашки, моей домовушки. – Это ее фирменное заклятье, к ней все претензии. Говорят, она их отлавливала лично, в пещерах Утреннего Ужаса.

Я выругалась, смачно, на русском народном, используя такие обороты, от которых мог бы завянуть свежесорванный мандрагоровый корень.

Моя прабабка, Артонида Могущественная, была дамой не просто властной, а вселенского масштаба деспотичности. Она уже лет двадцать как облюбовала себе резной домик цвета морской волны на самом краю Острова Ведьм, жила там почти безвылазно, на материк, считай, не выезжала (короткие ночевки у меня в гостях раз в несколько месяцев – не в счет, да и те больше походили на инспекционные проверки). Предъявлять ей претензии не решался даже местный император Аврелий Четвертый, чтоб ему икалось до конца его дней, гаду продажному такому! Я у Артониды тоже старалась ничего не спрашивать, не пыталась предъявлять те самые претензии и вообще вела себя как можно тише воды, ниже травы в ее присутствии, впитываясь в стены. Мало ли, вдруг психанет, назад на Землю отправит, да запрет там, в каком-нибудь захолустном городишке вроде родного Муромска, без права возврата.

Мне, ведьме в тридцатом поколении, наследнице древнейшего рода, было гораздо удобней и естественней жить здесь, в магическом мире, где по улицам расхаживают василиски, а в небе вместо голубей кружат крылатые змеи, пусть и приходилось терпеть этого пернатого урода в качестве будильника.

Наконец-то, с силой налегая на раму, захлопнув окно, я блаженно выдохнула. Крик василиска уменьшился, превратившись в приглушенный, но все еще противный гул, пусть и не намного. Можно было выдохнуть и почувствовать, как боль в висках отступает.

Ну и позавтракать нормально, с чувством, с толком, с расстановкой. Сегодня у меня ожидался трудный, суматошный день, полный подводных камней и обязательств.

– Дашка, есть давай, и поживей! – скомандовала я, выходя из спальни в длинный, завешанный старинными гобеленами коридор и шлепая босыми ногами по мягким ворсистым коврам с причудливыми узорами на полу. – Я голодная, как дикая русалка после зимней спячки.

– Вот девка-то дурная, необразованная, – хмыкнула Дашка, и в воздухе запахло свежесваренным кофе и теплой сдобой. – Не бывает диких русалок, они все дикие. И спят зимой только в земных сказках.