Пустые надежды

Деревню накрыл густой туман. Плотная серая стена опустилась на дорогу и погрузила Абеллайо во мглу. Осень на востоке Терениса всегда шла рука об руку с промозглыми рассветами и пронизывающим ветром, веющим с гор. Соловьиные трели сменились тишиной, и деревья начали окрашиваться в желтизну, готовясь к зиме.

Аластор поежился и резко вскочил с кровати, едва не врезавшись лицом в потолочную балку своей крошечной комнаты. Он поселился на втором этаже неказистого здания, построенного для проживания королевских служащих – это было бесплатно и более безопасно, чем жить в самой деревне. Однако за всё так или иначе нужно платить, так что Аластору пришлось расплачиваться своим комфортом. Комната продувалась всеми ветрами и была обставлена крайне скудно: жёсткая кровать с соломенным матрасом да качающийся стул, скрипящий натужно и жалобно, подобно старухе, которую юный Аластор регулярно встречал на торговой улице Лотера, просящей подаяние.

Скрепя сердце мужчина купил на свои деньги письменный столик, сколоченный из грубых, едва обтёсанных досок. Деревня стояла в бескрайнем лесу, но среди лесорубов, как это ни удивительно, не оказалось умелых плотников, а деревенские драли тройную цену за всё, что, хотя бы в теории, могло потребоваться незваным гостям из цивилизованного мира. Поминая добрым словом королеву, чиновников и предприимчивых жителей Абеллайо, Аластор регулярно вытаскивал из ладоней и пальцев занозы, но делать было нечего – он должен экономить, чтобы поскорее вернуться в Лотер.

Вставать на работу приходилось в полутьме, когда солнце ещё не показалось из-за могучей гряды Грохочущих гор. Такой распорядок дня не вызывал ничего, кроме апатии и упадка сил, однако такова была вся работа Аластора в этой проклятой деревне. Он крепился, улыбался несмотря ни на что, но силы подходили к концу.

«Я не должен жаловаться».

Поспешно накинув рабочие штаны и рубаху, Аластор бросил взгляд на письменный стол и выругался.

«Проклятье! Опять уснул, забыв затушить свечу».

Огарок укоризненно расплылся в подсвечнике, а несколько капель воска попали на стол и лежащую рядом с подсвечником книгу «Начала врачевания» под авторством Кораса Штерна. К счастью, книга почти не пострадала и её ещё можно будет продать какому-нибудь бродячему торговцу, если кто-то из их трудолюбивой братии заглянет в Абеллайо перед зимними холодами. Аластор аккуратно сковырнул застывший воск с уголка страницы и взял огниво, лежащее рядом со свечой. Шнурок уже порядком пообтрепался, но мужчина привычным движением накинул его на шею и убрал огниво под рубаху.

«Придется на перерыве заглянуть к Ребекке» – разочарованно заключил Аластор после проверки ящика рядом со столом. Увидев лишь пропитанную свиным жиром солому, мужчина окончательно убедился, что он в очередной раз из-за своей увлеченности прожёг последнюю свечу и остался без возможности читать.

Тягу к чтению Аластор проявил еще в детстве, а теперь книги оказались одной из немногих отдушин в беспросветной зелени дремучих лесов, окружавших деревню. Его мать, Кассандра, работала помощницей библиотекаря в столице Терениса. Там ее научили читать и привили любовь к книгам, которую она впоследствии передала своему единственному ребенку. Отец Аластора изо всех сил противился увлечению сына, но мальчик проявил неожиданное упорство, и оно вознаградилось.