Сердце

Никто не знал, когда он родился. Его бренное младенческое тельце вынесли из горящего дома, подальше от двух обугленных останков, один из которых держал в уцелевшей руке бычок от сигареты.

Ничего не оставалось сделать, кроме как сдать его в приют.

Раз даты рождения не было, не было и дня рождения. Его никогда не поздравляли, но он не был лишен радости. Другим сироткам исполнялось по сколько-то лет каждую неделю, и ему доставался кусок пирога с мясом животных, подобранных на улице, или еще чем недорогостоящим. Любой гурман был бы лишен рассудка, заставь его есть приготовленные наспех кухаркой пироги, но он всегда ел с удовольствием.

Он жил в приюте уже столько, сколько себя помнил. Раньше для него игра на пыльном дворике во что угодно была счастьем. Он наслаждался обществом других несчастных, до поры-до времени, пока его не начали принижать за скромный характер. Иерархия в приюте взяла свое, и его часто заворачивали в одеяло, чтобы наподдавать.

Он подрос и начал читать книги. Ему удалось познать многих авторов и их творения. Дни в приюте длились вечно, но за страницами коротать их было не так утомительно.

Другие дети и воспитательницы звали его Роберт. Он привык и отзывался. Имя это пришло обществу приюта на ум внезапно и так и закрепилось волею случая.

Однажды воспитательница сидела в кресле и что-то читала. Роберт подошел к ней и захотел что-то спросить. Она поняла это, потому что он стоял рядом и молчал, слегка покачиваясь.

– Да, Роберт?

– Мисс Шулен, – он заискивающе посмотрел ей в глаза, – скажите, пожалуйста, сколько мне теперь лет?

– Ох, Роберт, – мисс Шулен потянулась за документом, лежавшим на столике, – я как раз про тебя читала. Здесь говорится, что тебе около семнадцати лет.

– Спасибо, – он улыбнулся и был готов уйти.

– С днем рождения. Иди сюда, – мисс Шулен протянула Роберту книженцию и поцеловала его в лоб. – Иди, читай.

За новой книгой так день и прошел. Никаких поздравлений. Роберту сдавалось, что мисс Шулен все придумала сама. Он закончил читать, когда солнце покинуло бренный мир на несколько часов.

Вискерсону, генералу в отставке, не спалось. Он чувствовал зуд в груди, глубоко под кожей. Вискерсон уже принял свои препараты и надеялся, что неприятный зуд не перерастет в настоящую боль, как уже бывало. Вскоре, когда чувство подуспокоилось, он уснул, но перед погружением в сон ему на ум пришла гениальная, по его мнению, идея. Все, что ему требовалось – дожить до утра и не позабыть то, что он придумал.

Этим утром подъем в приюте был раньше обычного. Воспитательницы суетились, мыли детям лица и причесывали их, а затем выдавали до безобразия выглаженную одежду.

Роберт подошел к своей любимой мисс Шулен и постоял рядом с ней немного. Она заметила его:

– Да, Роберт?

– Мисс Шулен, почему сегодня такое беспокойство?

– Ох, Роберт, – воспитательница посмеялась, – сегодня важный день. К кому-то из детишек приедет папа.

– Обычно, когда приходит папа или мама, детей так не украшают.

– Все потому что к нам приезжает особенный папа. Ты поймешь, когда увидишь его.

Входную дверь открыли, воспитательницы выстроились рядами, и вошел статный плечистый человек в красивом зеленом пиджаке. Такие пиджаки обычные люди не носят. Дети с удивлением разглядывали человека, его бритый ежик на голове и разноцветные полоски на одной из сторон его пиджака.