Мистерия

Керчь, 2014 год

Пройдёт три года, и жильцы покинут Цементную слободку. Дома снесут, широкое поле изроют гусеницы строительной техники, в воду ручья попадёт бетонная крошка, на песчаных насыпях вырастет Крымский мост. То лето было последним, когда посёлок стоял нетронутым.

По дороге на слободку, берущей начало от центрального керченского шоссе, шла компания из шести человек. Они быстро преодолели половину пути, оставив позади газохранилища и железнодорожный переезд. Лиза первой вышла на площадку, где кончался маршрут городских микроавтобусов. «Шестёрка» довозила сюда за пять минут, но им хотелось идти до места пикника пешком, чтобы загудели ноги и проснулся аппетит.

Под крышей полуразрушенной остановки, на скамейке, спал человек. Спал крепко, не замечая, что тяжёлые плиты сгорбились прямо у него над головой. При виде бомжа Лиза почувствовала неприязнь. Если в детстве у неё получалось не замечать, что город, куда она приезжает на лето, беден, то теперь разбитые окна и увитые иссохшим виноградом фасады бросались в глаза.

Впереди был поворот на Цементную слободку, и пройдя его, Гриша, который, несмотря на полноту, скорее бегал, чем ходил, окликнул отстающих:

– А быстрее никак?

– Слышь, не напрягай, – проворчал Влад и всё же прибавил шагу.

– Район неблагополучный.

– И что такого? – вмешалась Лиза. Для неё все керченские улицы выглядели в равной степени ужасно. – На БАМе вообще перестрелки были, а мы там живём.

– Когда? – спросил Влад. – В девяностых? В то время, да, весело было, но мы вот с Машкой, как местные, скажем так: максимум, что нам грозит, – что на Буденного свет опять отключат.

– Тихо! – Его двоюродный брат, Дима, поднял руку, предупреждая друзей жестом. – Вы слышите?

Одного его резкого движения было достаточно, чтобы напугать Лизу, но спустя секунду она тоже различила странный звук: где-то впереди ворчал пёс. Затем раздалась злая перебранка. Одна собака, наверное, самая крупная, заглушала остальных, но в своре никак не могло быть меньше пяти псов.

В отличие от неё Дима не вздрогнул, его голос прозвучал устало:

– В этом городе собак больше, чем крыс.

Присев на корточки, Гриша выбрал подходящий камень.

– Ты что, совсем? – одёрнул его Лёша. – На твой камень они и кинутся! Не пугай собак, и они тебя не тронут.

Гриша оружие из рук не выпустил. Другое дело, если бы нагоняй устроил его обожаемый Дима, а так… Он лишь сверкнул глазами из-под отросшей чёлки. Странно, но ситуация показалась Лизе знакомой:

– Ребят, у меня дежавю, – сказала она. – Будто я уже была тут. Помню этот разговор, и собак, и камень.

– И что будет дальше? – поинтересовалась Маша.

– Это было прошлое, а не будущее. Словно одно и то же случилось дважды. Хотя…

Лиза закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, потом направилась к ближайшему дому, опоясанному низким кустарником. Раздался визг, из зарослей выскочил тощий пёс – его тонкие, как счётные палочки, лапы пробуксовали на бетонной крошке, – и наконец рванул в поле.

– Кажется, я знала, что он там.

Не похоже было, что пёс просто струхнул: даже отбежав метров на сто, он, так и не успокоившись, продолжил путь к шоссе.

– Постойте, – добавила Лиза, когда он скрылся из виду, – в дежавю на Грише была кровь.

Послышался шлепок – камень выскользнул из Гришиной ладони и упал в дорожную пыль. Маша сдавленно вскрикнула, а самого его передёрнуло: