Космические колонисты

Звездолёт, представляющий из себя гигантскую ракету 1290 метров в длину, бороздил космическое пространство на скорости миллион метров в секунду. Двести сорок электроракетных двигателей, выдвинутые по бокам длинного корпуса и направленные под углом против движения, работали, создавая малую тягу, и медленно, но верно, постепенно замедляли аппарат на три сантиметра в секунду.

Восемь криокапсул из ста с системами дефибрилляции, вентиляции легких, искусственного поддержания сердечного давления и возможностью различных инъекций открылись, и при помощи микророботов замороженные тела людей стали быстро и равномерно разогреваться, в их сосуды стала закачиваться предварительно разогретая кровь, вытесняя криопротекторную смесь. Когда колонисты ожили, их тела всплыли, они открыли глаза и тревожно огляделись. Зажегся свет, дисплеи включились. Они находились в помещении двадцати одного метра в диаметре, в центре лестница в круглых отверстиях метром в диаметре, ведущие в другие помещения; по кругу вертикально расположены сто криокапсул.

– Все системы звездолёта в норме, – спокойно прозвучал как будто отовсюду голос, – все жизненные показатели экипажа в норме. Мы находимся в сфере гравитационного влияния звезды HD85390. Вы пробыли в криогенной заморозке семьсот восемьдесят восемь лет, два месяца и двенадцать суток.

Путешественники судорожно осмотрели себя и переглянулись с выпученными глазами.

Маленький гуманоидный робот Фёдор подплыл к ним и угостил каждого по бутылке с водой, это то, что им сейчас хотелось, в горле пересохло и немного болела голова.

– Мы живы… – констатировал мужчина европейской внешности с именем Джим на нашивке и эмоцией страха на бледном лице.

– Да ладно?! – сказала блондинка средних лет атлетического телосложения с именем Фрея Андерсен на нашивке и с игривой улыбкой на лице.

– Я уж думал, не доживу… – добавил ещё один мужчина европейской внешности Эдуард.

– И какой сейчас год? – поинтересовался Демин Ли, азиат средних лет.

– На Земле тридцатое февраля три тысячи четыреста двенадцатого года, – отвечал бортовой компьютер, – мы летим уже тысяча двести девяносто пять лет, девять месяцев и восемнадцать дней.

– Взглянуть бы, где мы оказались – заявил Стивен, мужчина с густой бородой.

Лестница по центру вела через весь модуль длинной 42 метра сквозь метровые отверстия в перегородках, образующих уровни. Люди один за другим отправились в командный отсек вдоль лестницы, мимо двух жилых уровней с каютами, мимо просторного помещения с гостиной, кухней и спортивными тренажёрами. Всё выглядело как новое, ничего не поменялось, будто люди просто залезли в свои криокапсулы и сразу вылезли.

Оказавшись в командном отсеке за энергомодулем с ядерной электростанцией и магнитным щитом, где приборные панели, восемь сидений экипажа по кругу, элементы ручного управления, множество датчиков и дисплеев, Стивен торжественно сказал:

– Давайте же взглянем на то прекрасное творение природы, куда мы рвались все эти годы!

– Открыть щит телескопа? – уточнил бортовой компьютер.

– Да – подтвердил капитан, мужчина шестидесяти лет с седой бородой, но широкоплечий и мускулистый.

Смотровых модулей двадцать восемь штук по окружности плюс пять радов по двадцать восемь запасных, за ними радиаторы охлаждения реактора и щитов. Подобная мера безопасности казалась избыточной, но что будет делать звездолёт в бесконечном космосе, если лишится глаз?