Психолог мертвеца

Пластиковый пакет жестко врезался в шею. Вдохнуть не получается, пластик перекрывает доступ кислороду. Ощущение, словно глаза вот-вот вылезут из орбит. Нечеловечески сильные руки вдавили меня в кресло и держат прозрачный пакет на моей голове.

Я не могу вырваться!

Не могу дышать!

Дышать!

– Акх.

Мои руки слабеют, и не хватает сил сорвать пакет или что-то сделать. Пальцы бессильно скребут крепкий пластик, руки психолога, ручки кожаного кресла.

Тихий смех у левого уха.

– Спокойней, осталось немного, – сказал психолог.

Почему это происходит со мной? Почему я?

– Если не сопротивляться, все случится быстрее.

Не хочу умирать.

Мой взгляд упирается в зеркало на стене. В него же смотрит Кобальт – мой психолог, его глаза горят адским пламенем.

Рядом корчится в судорогах мое слабое тело.

Все исчезает, остаются только два пылающих огня глаз и тихий смех.

Меня окутала тьма.

Я в ванной. Кафель холодит голые ноги.

Как же здорово снова дышать. В голове все еще слышу тихий смех. Сердце бешено колотится.

Нужно успокоиться. Глубокий вдох. И выдох.

Вдох. Выдох.

Какой кайф. Улыбка расплылась на моем лице. Вдох и выдох. Какое удовольствие просто дышать.

Теперь нужно собраться и понять, что это было.

Взгляд опускается вниз и застывает на руках. От неожиданности подпрыгнул и упал в ванну, разбил голову, но не сильно.

По белой эмали медленно расползся кровавый след.

– Черт возьми, это не мои руки, – произношу я вслух не своим голосом.

Становится стремно, и тошнит. Кружится голова. В кармане завибрировал телефон. Пытаюсь прочитать, кто звонит, но буквы пляшут и не хотят собираться в знакомые слова.

– Да?

– Эй, Большой Ди, че как? Где бабосики? – незнакомый голос в трубке.

– Что?

– Не тупи, – раздраженно бросили на том конце.

– Не понимаю. Кто вы?

– Че мямлишь? Ты опять обдолбался? Давай приедем, напомним!

– Воу-воу. Не гони, все будет в лучшем виде, бро. Чил, – мой рот сам произнес эти слова.

– Так-то. Ждем до вечера, – ответили и бросили трубку.

Я выбросил телефон. Потрогал рот, подвигал губами, открыл и закрыл.

– Что за дерьмо здесь происходит, – произнес я вслух.

С трудом встал из ванной и промыл рану. Тошнота и головокружение остались. В зеркало на меня смотрел грузный чернокожий мужчина с татуировками на лице.

Если это реинкарнация, то это лучше, чем быть белкой.

– Значит, теперь я Большой Ди. Жуть.

Меня вырвало.

Прийти в себя не получалось. Мысли путались, и хотелось ударить себя по голове, чтобы все пришло в норму. Все еще тошнило.

Из окна многоэтажки открывался вид на знакомый район.

На прием к психологу я ходил вечером. Сволочь. А теперь день, но здание, там, внизу, я узнал. Здание было совсем рядом. Там ответы.

– Вот, где ответы, – повторил я вслух, – захватим Бетти.

Губы снова двигались по своей воле. Погоди, а реинкарнация бывает сразу во взрослого человека? Бред.

Я потряс головой и направился туда, где лежала Бетти. Бетти оказалась Береттой девятого калибра.

Я не нашел пистолет – я точно знал, где он лежит. Как же много вопросов. Но зачем думать, когда ответы тут – рядом.

***

За столом у кабинета сидела все та же секретарша. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, кроме ее платья и помады. Такие же старомодные, из шоу шестидесятых.

– Здравствуйте, Вадим, еще рано, Константин Михайлович не принимает.