На краю долины гейзеров

– Доброго вечера, Виктор Степанович, в приемной с утра ждёт ваш коллега.

– Сегодня меня для всех нет, я крайне тороплюсь. Принесите, пожалуйста, мне в кабинет вчерашние чертежи.

Профессор вошёл в свою маленькую комнату, надел белоснежный халат, расчесал благородную, поредевшую на затылке седину, сел в большое кожаное кресло и закурил. Мысли его были спутаны и походили на захламленный старый шкаф, стоящий в углу кабинета.

– Как я мог это допустить? – рассуждал вслух Виктор Степанович.

Он подошёл к столу, подобрал из огромной связки ключей самый новый и открыл верхний ящик. Белые сшитые папки лежали ровными слоями, каждая обложка содержала аккуратный номер и название. На одном из документов был нарисован желтый перечеркнутый квадрат. Внутри были вырезки из недавних статей, почтовые штампели, обрывки формул и вычислений, скомканные исписанные листы. Профессор осторожно вынул папку, вытер платком лицо и уселся в кресло.

В дверь постучали.

– Входите.

– Виктор Степанович, принес чертежи и письма за утро. Тот мужчина из приёмной настойчиво требует встречи. Позвать?

Профессор устало протёр глаза и надел очки.

– Пусть входит.

Осторожно закрыв ящик стола, он разобрал конверты и отложил самый помятый. На свернутом, испачканном в грязи листе, были налеплены иностранные марки и криво написана фраза:

«Стеклову Виктору Степановичу.

Перезвони, как сможешь. Я в Аквитании. Объект нашел»

В письме была смазанная фотография осьминога, ползущего по бесцветным отвесным рифам. Снимок явно был сделан на глубине ниже 580 м – отметка, когда в воду перестаёт проникать свет. С обратной стороны подпись: «Прототип осьминога Дофлейна. До сих пор теряюсь в догадках, как он смог выжить на такой глубине и вообще забраться в Атлантические воды». И, действительно, субстанция, похожая на гигантского спрута, не позволяла отнести её к Octopus vulgaris – то есть обыкновенному осьминогу. Разрешить такую загадку мог только Георгий, побывавший в Атлантическом океане и приславший странную фотографию. Профессор потянулся к телефону, чтобы набрать старого друга.

Стук в дверь прервал задуманное.

– Войдите!

– Здравствуйте, Виктор. Пытаетесь вновь уйти от ответа?

Коллега снял толстую фетровую шляпу, наполовину закрывающую толстое добродушное лицо.

– Георгий! Меня не предупредили, что в приёмной именно ты. Только что читал твоё письмо, до сих пор теряюсь в догадках, как раз собирался тебя набрать. Проходи, рассказывай.

– Не торопись. То, что я скажу, возможно, навсегда перевернёт твоё восприятие науки и мира в целом.

Профессор собрал в охапку чертежи со стола и сунул в захламленный шкаф, одиноко стоящий в углу. Вероятно, внутренний мир Стеклова сейчас как раз напоминал эту кучу бумаг, под которой косились старые ножки.

– Я никуда сегодня не тороплюсь, у тебя ещё целый вечер, чтобы объясниться.

Георгий уселся на кожаный диван, испытанный временем, положил на маленький столик портфель и скрестил потрескавшиеся от морского воздуха пальцы.

– В таком случае расскажу, чем мне приходилось заниматься предыдущие полгода в районах Северо-Атлантического, Норвежского, Канарского и Бенгельского морей. То есть, замечу, по всей акватории Атлантического океана. Ещё в предыдущей экспедиции мы с молодыми океанографами заметили странного беспозвоночного, похожего на…