Тунгусский Робинзон

Ближе к десяти, некоторые осужденные тринадцатого отряда учреждения УФСИН – 56 рассосались по зоне в поисках "незабываемых приключений". Зеки, те что работали на пилораме в ночную смену, дрыхли до самого обеда, отключив себя от барачной суеты.

В отряде было относительно тихо. Свободные, от работы, смотрели в культкомнате по старенькому телевизору какой-то ментовский сериал. В дальнем углу отряда, там где была вотчина «блатного комитета», шли какое-то таинственное "движение". Шныри суетились: завешивая одеялами проходы и «шконки», чтобы спрятать блатной «сходняк» от глаз местных стукачей. Обычно сюда не заглядывал глаз контролера. Лёжа на койке, здесь «тянул срок» вор в законе и смотрящий за лагерем Шаман.

На тумбочке, рядом с его личным телевизором стояла, литровая банка свежезаваренного чифиря. Распаренная шапочка ароматного майского чая, возвышалась над банкой, источая приятное благоухание, которое сквозняком разносилось по всему бараку.

– Ну, что бродяги сидим – кого ждем? – сказал Шаман, бросая на тумбочку пачку сигарет. —Лютый, ты шо сидишь, словно филин на суку? Твой день – ты и банкуешь! Тусани бродяга и чифирить будем. А то сейчас менты на барак припрутся, чтобы тебя на волю выгнать.

Сергей взял в одну руку банку, в другую алюминиевую кружку, несколько раз влил и вылил из нее горячий чифирь. Заварка, плавающая на поверхности кипятка, потревоженная таинством лагерного чаепития, прямо на глазах опустилась на дно, отдавая кипятку свой цвет, вкус и волшебный аромат.

– Шаман, а Лютый не жмот – поляну накрыл по-босятски, – сказал Чалый, протягивая руку к коробке с шоколадными конфетами. – Чует мой шнобак чаек крупнолистовой…

– Майский! Ты Чалый, на халяву будешь нифиля грузинские бодяжить, лишь бы кишку глюкозой набить! Ты же чифирь не пьешь!?

– Я бродяги, мотор берегу! Чифирь – он клапана сушит. Я прошлый срок чифирил, так половину на больничке отвалялся. Липила мне сказал, чтобы я бросил это дело.... Так и до инфаркта не далеко….

– Ты Чаалый, дурак, – сказал Шаман, – ты ведь не от инфаркта подохнешь, а от СПИДА….

– Ты гонишь Шаман! А че, я? Почему это сразу от СПИДа?

– Слышал я ты гомосячишь – сказал спокойно смотрящий. Петухи на тебя обижаются. Всей зоне известно, что ты в бане без разбора шалишь…. А вдруг они какие СПИДоносы?

– Саныч, век мне воли не видать! Это фуфло! Я завязал! Я уже давно никого не жарю! Мне с петушней даже базарить западло, особенно после того как их «Булкотряс» отчпокает…

– А на бараке нашем, что ты делаешь, – лукаво спросил Шаман.

– Так это…. Я на отвал приканал…. Лютый, давеча воровской подгон мне обещал….

– Какой еще подгон, – переспросил Шаман, улыбаясь. – Он на общак все слил!

– Я Саныч, ему свой матрац обещал, – вписался Лютый.

– Ладно, босяк – пока торчи, – ответил Шаман, и закурил.

– Мне для пацанов ничего не жалко! Пусть глюкозы похавает, – сказал Сергей, запуская кружку с чифирем по кругу.

– Перед тем, как Лютый, свалит, мне хотелось бы ему доброе слово на дорожку сказать. Напутственное….

– Говори Шаман, твое слово, как кремень – дорогого стоит, – загомонили зеки.

– Бродяги, Лютый, сегодня «по звонку» отваливает…. Правильно сидел – по-нашему, по-людски. По понятиям… Пальцы веером не топорщил, и с мусорами дружбу не водил. Восемь лет на бараке принял, и косяков не порол. Вполне достойный арестант… Хочу пожелать ему фарта, и большую кучу бабла, чтобы он за эти годы оттопырился по-полной! Пусть, у тебя Серега, душа и тело за все эти годы оттянутся… На зону больше не попадай. Это правильно, что за тебя сам Американец вписался… А теперь давай – банкуй!