Ты пахнешь корицей

- Кто ты такой? – девушка в растянутой синей майке и широких джинсах, растрепанная, босая и такая теплая и родная стояла за спиной. – Полицейский? Бродячий маг? Или потерянная душа?
Я чуть было не сказал, что потерянная душа, их окутывал потрясающий девиц романтический флер. Хотя… по-моему, ничего интересного в маге, которого насильно лишили возможности колдовать на время или навсегда, быть не могло.
- Не угадала, - я легко поборол глупое стремление соврать, - а ведь консьержу ты сказала истинную правду: я – наемник, бродячий маг. А ты оборотень?
- Да. Меня зовут Ася, Анастасия, - она протянула мне ладошку, - а твое имя? - она разглядывала меня, словно могла прочитать имя на моем разбитом лице.
- Артём, - буркнул я, пожимая её теплую ладошку, - Громов.
- Поцелуй меня, Тём, - попросила она, прижимаясь всем телом ко мне.
Аромат с горчинкой: апельсин и мята. Голое горячее тело под тонкой майкой и широкими штанами. Я осторожно спустил лямки. Коричнево-розовые соски на округлых белых грудях напряглись. У меня в глазах потемнело от крови, ударившей в голову. Руки дрожали, когда я обнял Асю. Она поцеловала меня в губы. Её губы пахли апельсинами, их неземной странной сладостью, а нежная кожа Аси отдавала чуточку горчившей мятой. Мое тело отреагировало неожиданно бурно.
- Ну, чего ты ждешь? – спросила она, оторвавшись на миг от моих губ и совершенно естественно освобождаясь от майки и штанов.
Я подхватил её голую, горячую на руки и отнес на постель, руки тряслись, когда я начал раздеваться. Оторванные пуговицы полетели на пол, ремень хлестнул меня по бедру. Молния на куртке поранила ладонь. Одежда казалась досадными путами. Не то, чтобы у меня давно не было женщины. Девушек-оборотней не было никогда.
Когда я освободился от тряпок, девушка тихонько зарычала и укусила меня за обнаженные плечи, её руки заскользили по моей спине, бокам, животу, бедрам, оставляя отметины когтей на моей коже. Боль переплеталась с наслаждением, добавляя остроты ощущениям. Сладостная судорога захлестнула нас обоих, мы еще долго лежали, вжавшись друг в друга. Пока мой член не обмяк, и девушка, странно улыбнувшись, не выскользнула из моего захвата. Она совершенно естественно поцеловала член, лизнула, дурачась. И склонила голову набок, наблюдая, как он растет и твердеет. Она снова коснулась его губами, и попыталась ускользнуть от меня. Но я сгреб девушку руками и овладел ею, всё так же вздрагивая от желания, грубо сминая груди, накрепко прижимая её тело к своему. Она рассмеялась и задвигалась мне навстречу. На этот раз мы любили другу друга медленнее, и разрядка была дольше, слаще, ослепительнее.
Мы полежали рядом, отдыхая, но я осторожно откинул одеяло, чтобы полюбоваться девушкой, и не смог удержаться: мои губы касались всех изгибов серебристого тела Аси. Она казалась мне статуей, отлитой из светлого металла, и одновременно я чувствовал трепет её дыхания на своей коже, слышал стук её сердца.
Я не понимал, что прекраснее? Её тяжелые груди с твердеющими от прикосновения моих губ коричневыми сосками? Или прихотливый изгиб талии, переходящий изящной линией в округлость бедер? Нежные руки с длинными тонкими пальцами? Или крошечные ступни с милыми маленькими пальчиками и накрашенными черным лаком крохотными ногтями? Изгиб подъема ступней я целовал, задыхаясь от желания и наслаждения. Пальчики-крохотули облизал, бормоча с удивлением: «Апельсин, мята, апельсин, мята…»