Ротанговое кресло

Р О Т А Н Г О В О Е К Р Е С Л О

Уютное, новое, ротанговое кресло-качалку, дополнял наброшенный на него с роскошной небрежностью, шикарный плед верблюжьей шерсти, толстый, клетчатый, теплый-теплый, царь пледов. Мечта холодных зимних вечеров. Женщина положила тонкую руку на спинку кресла, оно послушно легко качнулось, вперед-назад, вперед-назад. Кресло приглашало в гости, в негу и покой, садись, дорогая, меня сделали для тебя. Спасибо, но погоди, дай оглядеться.

Женщина из тех, что с возрастом становятся интереснее, внутренне изящнее, тоньше и загадочнее, о таких говорят, женщина с шармом, их никогда не забывают бывшие мужчины, подошла к огромному, во весь рост окну. Скорее даже не окно, а часть широкой, остекленной террасы, опоясывающая весь дом по периметру второго этажа. Можно пройти по кругу, заходя в любую комнату. Ширина и высота террасы легко позволяли проехать вокруг дома на велосипеде. Дома большого, нового, красивого.

Кресло стояло в той части террасы, что выходила на берег Финского залива. С этого места открывался вид, о котором женщина мечтала и часто видела во сне. До воды метров пятьдесят пустынной песчаной отмели. В окно нагло стучался обычный для ноября, питерский снег с дождем. На террасе было тепло, комфортно, немного пахло свежим ремонтом.

– Всё как ты хотела, я же угадал? – за спиной женщины раздался твердый мужской голос.

Она не оглянулась, вообще никак не отреагировала. Молча стояла у огромного окна и на запотевшем от теплоты дыхания стекле, тонким пальцем нарисовала маленький смешной домик с одним окном, несколькими движениями за домиком дорисовала дерево, немного подумав, над деревом написала: Сказка.

Женщина, возможно ей было за сорок, может чуть больше, но она была стройна, ухожена, умные печальные глаза, тонкая, ироничная улыбка. Умелый макияж подчеркивал приятные черты лица. Она слегка улыбнулась своему рисунку, одними уголками губ. В этот момент огромная мужская ладонь, словно сковородка с пальцами, накрыла рисунок, прошлась со скрипом по стеклу и обхватила женщину за плечи.

– Хватит Вера, сколько можно? Я живу для тебя, я делаю всё, что ты пожелаешь, этот дом строился почти десять лет, я тратил на него все свои силы и деньги, ты даже не догадывалась об этом. Я мечтал о счастье и покое на старости лет. Я люблю тебя, а ты всю жизнь витаешь в небесах. Воздушные замки, принцы, сказки какие-то. – Мужской голос твердел и напрягался. ,,Наверно у его голоса, где-то спрятаны дубовые мышцы,» – подумала Вера, пытаясь освободиться от крепких рук.

В последнее время у супруга появились сомнения в верности жены. Она моложе его, она привлекательна, да что там привлекательна, она чертовски хороша собой. Андрей, так звали мужа, часто ловил на Вере заинтересованные мужские взгляды, если раньше ему это льстило, то теперь стало раздражать, ведь на него женщины давно смотреть перестали. Он постарел, растолстел и обрюзг.